Ну да, он почитаем христианами
И мусульманам тоже вроде свой,
Но мир наполнен особями странными,
Готовыми идти на смертный бой
ЗАПИСЬ
Каждый в Книге Жизни получает запись.
Метил в Трубецкие, а в итоге ляпис.
Так ли важно писарю, кто еврей, кто нет.
Всякому живущему выпишут билет.
Сдать и обменять его — головная боль.
Новых поселенцев принимай, юдоль.
Собирал манатки — едешь налегке.
В Книге все записано. Я о дневнике.
Нет, вы не ослышались. Школьный мой дневник
В полудреме утренней явственно возник.
Будто бы я маленький, но уже живу.
Будто бы листаю первую главу,
Малость недоношенный. Ох, напрасно, мать,
Дошколёнка учишь ты буквы разбирать.
Карапуз кудрявый, глуп, соплив и квёл,
Получает запись: «Плохо себя вёл».
Что там в этой Книге, знать нам не дано.
Там должно быть главное. Что-нибудь одно.
Красными чернилами и с нажимом вбок,
Может, там записано, что сорвал урок.
Надо же, привидится. Выпью кофейку.
Приоткрою форточку. Прогоню тоску.
Педагоги маются. Им со мной беда.
Вызовут родителей? Хорошо бы, да.
Храм Соломона
Ну да, он почитаем христианами
И мусульманам тоже вроде свой,
Но мир наполнен особями странными,
Готовыми идти на смертный бой —
Желательно при этом с безоружными.
Быть может, к храму верную тропу
Они снабдили маркерами нужными,
Чтоб гнать туда безумную толпу.
Под заунывный демонов мотив
Стена падет и превратится в хлам.
Оплакивает ангел древний храм,
В отчаянии крылья заломив.
Плохие мысли. Больно. По живому.
Но дорог позитивный нарратив,
И к новой, светлой версии готов я —
Что это ранним утром Суламифь
К возлюбленному вышла пожилому.
Иди, красавица. И дай вам Бог здоровья.
День наступил, собор позолотив.
Лейден, октябрь 2023
Ветка Палестины
Опять нашёлся виноватый.
Его привычно распознав,
Они кричат, что бесноватый
Был, несомненно, в чём-то прав.
Без адских для души подпорок
Не устоять, выходит, ей?
Злокачественный этот морок
Неужто до скончанья дней?
Когда-нибудь от вязкой тины
Освободится белый свет?
Скажи мне, ветка Палестины.
И ветка мне шепнула: «Нет».
На День мигранта
Намедни вздумал очищать от спама
Истерзанного компа закрома.
Глядь, мне письмо. Читаю. Пишет дама.
И дама, натурально, без ума.
Не шейте мне крамолу, феминистки.
Не вообще, а чисто от меня.
Да, без ума. Всё так. Здесь нет описки.
Такая вот, товарищи, муйня.
На дряхлого меня взирает с фото
Блондинка волоокая в соку —
Стучится дятлом в лысый череп что-то
И проникает в старую башку.
Ну хорошо, допустим, аферистка,
И ищет варианты с ПМЖ —
А ну как здесь ей выпадет очистка
На непростом по жизни вираже?
Она поймет, что пью я и неряха,
Что, мягко говоря, не так богат.
Но не оставит дедушку деваха,
Собой украсив дедушкин закат.
Вам кажется, что вы еще могёте,
Что не сошёл на нет тестостерон.
Бил к девам клинья престарелый Гёте.
Чем не пример? Опять же Соломон.
Всегда есть в жизни место для старт-апа.
Взыграй, как прежде, дерзкая гормонь.
Бег по утрам, советы от Приапа,
И кофе перестань хлестать, как конь.
Сейчас он закипит. На кухне бывший
Когда-то кем-то млеет сибарит.
Тут ангел, поначалу приунывший,
Воспрял и сибариту говорит:
— Ты стал совсем плохой. Включи умишко.
Ведёшься, как подросток, на слова.
Уразумей, что Тёплый Стан не фишка,
Что это адрес, дурья голова.
Трубит отбой и, утирая сопли,
Герольд уходит. Вянет корнишон.
Да хоть и стан. И даже если теплый.
Тебе какое дело? Ты смешон.
Померь давленье и, умерив пыл,
Дописывай рифмовку хулиганскую.
Повидло мажь на булку эмигрантскую.
Пей кофеёк.
Покуда не остыл.
18.12.23
