Я думаю, что возможно обойти все дома Пшемысля и найти все двери, на которых они еще сохранились, лишь бы было время. Их бесполезно искать на улицах ближе к вершине холма, там, где католические церкви и соборы, монастыри и духовные учебные заведения, в их числе, институт сакральной музыки, или среди вилл в стиле арт нуво в тихих, мощеных улочках вокруг парка, поднимающегося к самой вершине, к бывшему княжескому замку.
ДВЕРИ ПШЕМЫСЛЯ
Двери Пшемысля — хранители памяти. Тяжелые, похожие на архитектурные сооружения, под толстым слоем облупившейся краски. На их дверных косяках до сих пор можно различить след, иногда еле заметный, от футляра мезузы — куска пергамента с отрывком из текста молитвы «Шма» (Слушай, Израиль:…»). Повторная, но небрежная покраска, без тщательного ошкуривания, не смогла его уничтожить.
Двери сохраняют память о людях в последний раз закрывших их за собой, переселяясь в июле 1942 в гетто Пшемысля. След от футляра мезузы, впервые увиденный случайно, когда я в марте 1923 прилетела из Штатов работать волонтером с украинскими беженцами. На дверном косяке скромной двери обшарпаного дома с облетевшей штукатуркой и отбитой рустовкой, на территории рядом с железнодорожными путями, которую немцы отвели под гетто, для удобства депортации в близкие Бельзек и Освенцим, на противоположной стороне от красивого здания железнодорожного вокзала с рестораном и росписями в зале ожидания. А теперь, в июле, увиденные уже тренированным взглядом и в других частях города. Их нетрудно найти, если знаешь, где и что искать. Я думаю, что возможно обойти все дома Пшемысля и найти все двери, на которых они еще сохранились, лишь бы было время. Их бесполезно искать на улицах ближе к вершине холма, там, где католические церкви и соборы, монастыри и духовные учебные заведения, в их числе, институт сакральной музыки, или среди вилл в стиле арт нуво в тихих, мощеных улочках вокруг парка, поднимающегося к самой вершине, к бывшему княжескому замку. Двери, которые мне нужны, ближе к реке, у подножия холма, на торговых улицах или близко к большой парковке и музею Пшемышля. Там, где был miasto zydowskie, еврейский город, вокруг огромного здания самой старой среди когда-то многочисленных синагог, построенной итальянским архитектором в 16 веке, подожженной немцами и разобранной коммунистами в 50х годах, несмотря на то, что ее стены, судя по виденной фотографии, хорошо сохранились. Или в Засанье, на другой стороне реки Сан, рядом с сохранившимся каркасом синагоги 18 века. Но нужно торопиться, т.к. этих домов остается все меньше. Чувствуется, что благосостояние города растет, все новые жилые дома, а не только исторические здания, добротно и добросовестно ремонтируются. Новые окна, восстановленная лепнина, свежая штукатурка, красивые двери Пшемысля, очищаются от слоев осыпающейся старой краски.
Одна из них, с выпиленным следом от мезузы, виденная во время короткой прогулки, на следующий день вместе со всем домом была полностью завешена и приготовлена к обновлению. Если мне еще удастся туда вернуться, боюсь, что уже почти ничего не найду.
Спасибо Aharon за Вашу оценку и рада, что эти заметки так вц Вас отозвались.
Ирина
Спасибо, Ирина! Повторяю спасибо и, когда прохожу с Вами по Пшемыслю, где и не побываю скорее всего, и когда по умолчанию солидарен с Вами без нажима и пафоса, и когда можно не говорить о себе, но свое где-то рядом.