Михаил Ривкин: Недельный раздел Шемини

Сам гнев Моше Рав Альшейх пытается объяснить ужасом, который охватил Моше при виде смерти двух сыновей Аарона, которые принесли неустановленные жертвы и его опасением, что этот трагический случай может повториться.

Михаил Ривкин

НЕДЕЛЬНЫЙ РАЗДЕЛ ШЕМИНИ

«Козла же жертвы грехоочистительной искал да искал Моше, но он сожжен был; и разгневался он на Элазара и на Итамара, оставшихся сынов Аароновых, говоря: Почему не ели вы этой очистительной жертвы на святом месте? Ведь святая святых она, и ее Он дал вам, чтобы простить вину общины, для искупления ее пред Г-сподом. Ведь кровь ее не внесена была внутрь святилища, и вы должны были есть ее во святилище, как я повелел. И говорил Аарон Моше: ведь сегодня принесли они очистительную жертву свою и всесожжение свое пред Г-сподом; и такое случилось со мною; а если съем я очистительную жертву сегодня, будет ли это угодно Г-споду? И выслушал Моше, и одобрил» (Ваикра 10:16-20)

Мы уже обсуждали грех сыновей Аарона, их трагическую смерть и слова Моше, обращённые к Аарону: то ли это оправдание смерти Надава и Авиу, то ли утешение скорбящего отца. Аарон принял приговор Высшего Судии. Двумя словами передаёт Тора ответ того, на кого обрушилось самое страшное горе:

«И умолк Аарон» (Ваикра 10:3)

Но это молчание продолжалось не так уж долго. Вскоре после смерти Надава и Авиу, в тот же самый день происходит странный эпизод, описанный в цитируемом отрывке. Аарон более не молчит, он вступает в открытую полемику с Моше и доказывает ему свою правоту!

Этот спор Моше и Аарона требует углублённого понимания. На что именно рассердился Моше до такой степени, что излил свой гнев на оставшихся сыновей Аарона в самый трагический момент их жизни и жизни их отца? Каков точный смысл ответа Аарона, которому удалось смягчить гнев Моше? Если Аарон поступил правильно и согласно закону — почему же рассердился Моше? А если Аарон поступил неправильно — почему Моше согласился с его объяснениями и оправданиями?

По отношению ко гневу Моше наши Мудрецы, и вслед за ними РАШИ задали простой вопрос: если Аарон сделал что-то неправильно, почему Моше разгневался не на него самого, а на его сыновей? И, вслед за Мудрецами, РАШИ отвечает:

«Из уважения к достоинству Аарона обратил он гнев на его сыновей»

Сам гнев Моше Рав Альшейх пытается объяснить ужасом, который охватил Моше при виде смерти двух сыновей Аарона, которые принесли неустановленные жертвы и его опасением, что этот трагический случай может повториться. Вот слова Альшейха:

«Разгневался на оставшихся сыновей, ибо они были подобны головне, уцелевшей из костра [и на этом Тора делает акцент, называя их «оставшимися»]. Им следовало остерегаться, дабы не согрешить им при совершении служения, подобно их братьям. Когда обжёгся человек у огня, следует ему проявлять особую осторожность»

Но Мудрецы, благословенной памяти, не пытались оправдать Учителя нашего и доказать его правоту, они прямо сказали, что он сердился, и именно потому что сердился, совершил он ошибку. Известная поговорка гласит «Юпитер, ты сердишься, значит ты не прав!» Позицию Мудрецов можно сформулировать так: «Моше, ты сердишь, и поэтому ты совершаешь ошибку!»

«Моше, именно потому что он сердился, совершал ошибки. Сказал Р. Элиэзер: в трёх местах он рассердился, и потому ошибся. Сказал он: «и разгневался он на Элазара и на Итамара, оставшихся сынов Аароновых» (Ваикра 10:16), и что же сказано далее? «Почему не ели вы этой очистительной жертвы на святом месте?» (там 10:17) Подобно этому сказал он: «слушайте же, непокорные, из скалы ли этой нам извлечь для вас воду?» (Бемидбар 20:10), и что же сказано далее? «И поднял Моше руку свою, и ударил по скале посохом своим дважды» (там 20:11). И ещё в одном месте сказано: «И прогневался Моше на военачальников» (там 31:14), и что же сказано далее? «И сказал Элазар, священник, воинам, ходившим на войну» (там 31:20). Моше, учитель наш, трижды рассердился и потому согрешил» (Сифрей 48)

Мудрецы, в своём стремлении извлечь полезный урок, были нелицеприятны и строги. Они осуждают Патриархов, пророков, и даже учителя всех пророков Моше. Все их деяния подвергаются строгой критике. Гневливость была присуща Моше, хотя она и проявлялась каждый раз по причине отвращения ко греху и к преступлению. Ещё до того, как явился ему Всевышний, Моше гневался, сталкиваясь с несправедливостью. Трижды описывает нам Тора эти приступы гнева: когда он поразил египтянина, когда он упрекал еврея, и когда он прогнал мидьянских пастухов. И потом, став пророком и учителем, сталкивался он со слабостью народа, с недостатком веры во Всевышнего, и разгорался его гнев. И в тех трёх случаях, которые выделили наши мудрецы, ему казалось, что он столкнулся со слабостью при исполнении священной миссии или с недостатком веры в могущество Творца — и потому он поддавался эмоциям.

И подобно тому, как мудрецы подчёркивают те считанные случаи, когда Моше ошибался, так же настойчиво входят они во все нюансы текста Торы, чтобы отыскать в ней указания на величие его.

«И выслушал Моше, и одобрил» (Ваикра 10:20)

Вот как объясняют эти слова Мудрецы:

«Признал свою ошибку и не стал говорить: не слышал я этого закона, но сказа: слышал и забыл»

Мидраш Ваикра Раба даёт развёрнутую версию, ещё более акцентирующую скромность Моше:

«И Моше издал клич ко всему лагерю и сказал: я ошибся в галахе, а Аарон, брат мой, пришёл и научил меня правильному закону» (Ваикра Раба 13:1)

Вот как комментирует эти слова а-НАЦИВ:

«И смысл этого клича в том, чтобы научить мудрецов поколения и всех мудрецов на века, что не должен великий человек стесняться, а должен признавать свои ошибки в толковании галахи, ибо даже Моше, учитель наш, тоже ошибался»

Согласно этому мнению, Аарон поступил в соответствии с нормами галахи, просто Моше забыл, что именно такова галаха. На самом же деле галаха такова, как поучал Моше Аарона перед этим:

«И говорил Моше Аарону и Элазару и Итамару, оставшимся сынам его: возьмите приношение хлебное, оставшееся от огнепалимых жертв Г-сподних, и ешьте его, пресное, у жертвенника, ибо святое святых оно. И ешьте его на месте святом» (Ваикра 10:12-13)

Смысл этого наставления таков: Аарон не должен отменять своего священного служения, даже когда он в трауре. Однако это наставление относится только к определённой категории жертвоприношений: к уникальным жертвоприношениям в честь освящения Святилища, которые совершаются однократно в день освящения и никогда более не повторяются. Но в цитированном отрывке Моше говорит о козле грехоочистительной жертвы нового месяца. Эта жертва приносится регулярно, подобно всем другим жертвам новомесячья, и потому траур отменяет эту жертву. Моше требует, чтобы Аарон принёс эту жертву и съел её, но тот отказывается. По крайней мере, так толковали спор между Моше и Аароном большинство комментаторов. И в этом споре Аарон, безусловно, прав! Аарон знал, что грехоочистительная жертва не относится к числу уникальных жертвоприношений при освящении Святилища, что это обычное, регулярное жертвоприношение, и потому он и его сыновья, по законам траура, не должны есть от этой жертвы.

Однако такая попытка свести спор Моше и Аарона к умозрительному галахическому препирательству не очень согласуется с простым смыслом этого эпизода. Не очень понятно, почему же слова Аарона опираются на то, что Моше сказал ему ранее о хлебном приношении, или на некое предварительное галахическое знание, которое Аарон понимал правильно, а Моше трактовал ошибочно. Слова Аарона больше похожи на некий эмоциональный крик и стон, исполненный скорби, отчаяния и сердечной муки. Вот как толкует слова Аарона Шломо Луцатто:

«Ведь сегодня принесли они»: я и четверо моих сыновей принесли жертвы грехоочистительные и жертвы всесожжения, дабы искупить грехи, и несмотря на это, приключилось со мной такое, что умерли два моих сына. И отсюда следует, что не угодны мы пред ликом Всевышнего. И можем ли мы искупать нашу общину, будучи наказанными Всевышним? Если бы мы съели эту жертву, и мнили бы в сердце своём, что мы всё ещё угодны Всевышнему, и достойны искупить грехи всего народа, «будет ли это угодно Г-споду?» И ещё больше разгорится на нас гнев его из-за заносчивости в сердцах наших» (Шломо Давид Луцатто Ваикра 10:16)

Согласно этому толкованию, поступок Аарона объясняется вовсе не тем, что он знал галаху лучше Моше. Он просто не мог представить себя в роли служителя в Святилище, искупителя грехов и защитника Израиля, после того как его сыновья, а значит и он сам, получили самое суровое наказание, самое красноречивое доказательство, что с ними «что-то не в порядке»: «если приходят к человеку несчастья, пусть проверит он все свои дела». Но действительно ли Аарон решил «проверить свои дела», почувствовал свою вину и раскаяние, не зная даже, за что именно ему надлежит каяться? И даже если он это и почувствовал, то освобождает ли это от обязанностей?

РАШБАМ предлагает другое объяснение:

«ведь сегодня принесли они очистительную жертву свою и всесожжение свое пред Г-сподом»: И это та жертва всесожжения и жертва грехоочистительная, про которые сказано: «возьми себе бычка молодого для грехоочистительной жертвы и овна для всесожжения без порока» (Ваикра 9:2). И сыновья помогали Аарону сцеживать кровь, как сказано выше (Ваикра 9:9, 12). И так сказал Аарон: почему разгневался Ты на сыновей моих? Ведь сегодня принесли мы, я и мои сыновья, те жертвоприношения, которые нам было велено принести. И из-за этого великого деяния пришло к нам великое несчастье, «и случилось со мною такое». Как же смогу я есть очистительную жертву, установленную на веки вечные, в тот день, когда померкла и испорчена была наша радость?»

Согласно этому объяснению, не страх перед неверным исполнением миссии, и не смутное чувство вины, непонятно в чём, препятствую Аарону продолжать жертвенное служение, которое было на него возложено. Ему просто кусок в горло не лезет от горя, от тоски по умершим сыновьям.

Правда, Аарону и его сыновьям прямо запрещено соблюдать обычаи скорби по Надаву и Авиу:

«волос ваших не отпускайте и одежд ваших не раздирайте» (Ваикра 10:6)

РАШБАМ повторяет и уточняет этот запрет: «не соблюдайте траура, и не оплакивайте, и не устраняйтесь от служения». И хотя Аарон получил это особое освобождение от траура, и даже смирился со своей тяжкой долей: «и молчал Аарон», но ему не было заповедано, и никто не ожидал от него, что он исполнится радости. И потому подсказало ему сердце его, что не должен он есть через силу козла жертвенного. Жертвоприношение — это не какое-то магическое действие, которое приносит пользу самим жертвующим и коэнам автоматически, без всякой связи с их помыслами и намерениями. Если нет чистого и незапятнанного помысла, если коэны всем сердцем не привержены тому, что они совершают, сам жертвенный ритуал теряет всякий смысл!

И Моше, которому слова Аарона пришлись по душе, проявил редкое понимание и сочувствие своему скорбящему брату.