Яна Любарская: «Родителей о детской эвакуации не предупредили…»

Самое сильное впечатление моей мамы в период войны — громкий гудок паровоза, страшной силы, от которого закладывало детские уши. Военный человек подсказал ей, что во время гудка нужно открывать рот, чтобы уравновесить внутреннее давление.

Яна Любарская

«РОДИТЕЛЕЙ О ДЕТСКОЙ ЭВАКУАЦИИ НЕ ПРЕДУПРЕДИЛИ…»

***

Меня зовут Леонид Дрель. Я — типичный «мамин сын», в хорошем смысле этого слова, и хочу рассказать о своей а идише маме.

Моя мама, Софья Самуиловна Дрель (в девичестве — Якубович), родилась 15 июля 1938 года в Москве, в семье главного электрика завода им. Войкова — Самуила Моисеевича Якубовича и бухгалтера–плановика Рахили Самуиловны Болотиной. Семья была благополучной и счастливой. Но мирное течение жизни нарушило фашистское нападение на страну…

Когда началась война, моя мама в возрасте трех лет, с детским садом, срочно покинула столицу и уехала в эвакуацию в Горький (сегодняшний Нижний Новгород). Родителей о детской эвакуации не предупредили. И моя бабушка Рахиль немедленно отпросилась с работы и помчалась за моей мамой! Чудом достигнув поезда с детсадовскими ребятами, бабушка сняла свое дитя с состава и уже вдвоем, с дочкой, они отправились в эвакуацию.

Самое сильное впечатление моей мамы в период войны — громкий гудок паровоза, страшной силы, от которого закладывало детские уши. Военный человек подсказал ей, что во время гудка нужно открывать рот, чтобы уравновесить внутреннее давление.

После окончания войны у мамы началась обычная жизнь советского человека. Окончив восемь классов, Софья поступила в техникум, где получила профессию химика-технолога. А затем поступила в институт на вечернее отделение, продолжая работать. Но обстоятельства заставили ее на четвертом курсе оставить учебу, ради заработка.

Моего отца, инженера-строителя Владимира Йоновича Дреля, она встретила в возрасте 28 лет. Вскоре на свет появился я. Денег в нашей семье всегда не хватало, но я никогда не чувствовал себя обделенным, именно благодаря маме и ее стараниям. Всю свою жизнь она посвятила только мне, уделяя максимум времени. Летом, непременно старалась вывезти меня на море, потому что в детстве я много болел. Помню яркий эпизод, когда мама учила меня читать, и мы несколько часов подряд учили поэму Некрасова, повторяя строчки: «В лесу раздавался топор дровосека…». Благодаря ей, я быстро пристрастился к чтению и полюбил книги.

В моей маленькой маме (у нее — очень небольшой рост), есть удивительная внутренняя сила и крепкий стержень характера. Сломить ее было непросто. И это проявлялось во всем…

Вот пример. Отчаянная туристка, когда-то, отдыхая на озере Селигер, во время шторма, она плыла на байдарке. Лодка сильно раскачивалась, чуть-чуть не перевернулась, мама могла погибнуть. Но благодаря своей силе, мужеству и выдержке, ей удалось с трудом выбраться на берег и спастись.

Она всегда — на моей стороне, готова помочь и поддержать. В школе я учился хорошо, но случались проблемы. Мама отчаянно помогала мне справиться со школьными трудностями.

Музыкальную школу по классу фортепиано я также закончил при огромной поддержке и помощи Софьи Самуиловны. Она заставляла меня, так любящего погонять во дворе футбольный мяч с мальчишками, сидеть за инструментом и учить гаммы. Сначала она взяла напрокат пианино, чтобы я мог заниматься дома, а затем, как только скопила денег, купила его. Оно стоит у нас до сих пор.

Затем я поступил в институт и прямо оттуда, в 1985-м году, меня забрали в армию. Очередной значимый эпизод из памяти: уже после призывного пункта, когда нашу команду призывников везли со сборного пункта на Киевский вокзал, чтобы отправить служить, она единственная, из всех родителей, нашла нас и передала мне в дорогу всякие вкусности. А потом регулярно посылала в армию посылки со всем самым необходимым, включая теплые стельки, очень пригодившиеся во время службы в лютые зимние морозы. Несмотря на случившуюся тогда чернобыльскую катастрофу (а служил я близи к аварии, в Украине), мама регулярно навещала меня, несмотря на опасность радиации.

Проработав всю жизнь химиком-аналитиком на секретном заводе, сейчас мама на пенсии. Несмотря на солидный возраст — 78 лет, имеет прекрасную память и живой интерес к жизни, к политике, очень любит читать российскую и еврейскую прессу, делает подшивку газет и журналов, слушает радио, смотрит новости по телевизору, имеет свое мнение по ряду происходящих событий. В ее лице я всегда найду интересного и достойного собеседника, способного обсуждать со мной любые темы.

Все черты, так присущие а идише маме — самоотверженная и бескорыстная любовь к своему ребенку, его развитие и образование, его счастье и брошенные только на него последние силы, так присущи ей, ведь я был и есть для нее — главная и единственная цель в жизни. А еще, как и все еврейские мамы, Софья Дрель прекрасно готовила заливную рыбу, котлеты и весь наш национальный спектр еды. На праздники мы подпольно доставали мацу. Очень люблю свою маму и каждую новогоднюю ночь загадываю, чтобы следующий год провести с ней.

P.S. Софья Самуиловна Дрель умерла дома, 2 февраля 2024-го года в Москве, похоронена на Митинском кладбище российской столицы. Подробный рассказ о её отце, Самуиле Якубовиче, пережившем Великую Отечественную войну и гибель своих родителей от нацистских оккупантов — можно прочитать в моей книге: «Евреи — жертвы Холокоста и воины Красной армии. Избранные истории из первых уст.» — Ганновер: Еврейская старина 2023. — 198 с.