При жизни и после смерти ученого филолога, востоковеда, лингвиста Н. Я. Марра (1864-1934) называли гением, сравнивали с Коперником, Дарвином, Менделеевым; считали, что он создал науку о языке, а позднее стали говорить о нем, как о шарлатане и вульгаризаторе науки.
«ПРОХОЖИЙ! ПОМОЛИСЬ НАД ЭТОЙ РАБОТОЙ ЗА НАУКУ»
К последней своей работе «Образ и понятие» выдающийся ученый Ольга Михайловна Фрейденберг эпиграфом предпослала вот эти пронзительные строчки:
«20.III.1954. Приходится начинать все с того же. С тюремных условий, в которых писалась эта работа. У меня нет права на научную книгу, а потому я писала на память. От научной мысли я изолирована. Ученики и друзья от меня отвернулись, аудитория отнята. В этих условиях я решила синтезировать свой 37-летний исследовательский опыт, чтобы на этом заглохнуть.
Прохожий! Помолись над этой работой за науку»[1]
Нельзя читать эти строчки без боли и сострадания к мученической судьбе О.М. Фрейденберг. Но ее отчаянный призыв, мольба, крик души кажутся не только личными. К этому молча взывают ученые прошлых веков, чья научная судьба была тоже далеко не легкой.
Если во времена Средневековья с учеными расправлялась инквизиция, не церемонясь, отправляя их на костер, то в поздние времена гонение на ученых приняло иные формы.
Что касается русских ученых, то в сталинскую эпоху, когда основным критерием было соответствие деятельности ученого господствующей идеологии, его лояльность партийной линии, за убежденность в своих идеях истинным ученым приходилось платить высокую цену. Это были репрессии, вплоть до высшей меры или же развертывание кампаний травли, обвинений с навешиванием оскорбительных ярлыков и лишением права заниматься научной работой.
Призыв О.М. Фрейденберг как нельзя актуален в наши дни, если говорить о положении науки в РФ, которое оставляет желать лучшего, мягко говоря. У государства иные приоритеты, а ученых поставили перед выбором: или эмигрировать на Запад или пытаться выживать, несмотря ни на что.
Трагической судьбе О.М. Фрейденберг посвящена работа исследовательницы ее творчества, историка культуры проф. Н.В. Брагинской: «Мировая безвестность: Ольга Фрейденберг об античном романе» [2]
Она пишет: «Ее труды не публиковались, удивительные научные прозрения остались достоянием немногих учеников, преданных, но неуспешных в научной жизни. Лучшие ее сочинения остались в оттисках и рукописях.
Она была обречена на научную изоляцию. Но что такое для ученого быть в безвестности, оторванным от мировой науки?»
Что переживала сама О.М. Фрейденберг, она описала в рукописи «Воспоминания о самой себе»:
«Мысль о вхожденье в науку, в заграничную настоящую науку, еще многие годы волновала меня безмерно. Она поневоле угасла со временем, как угасло все живое с воцареньем Сталина. Но прежде чем надежды погибли, сколько стояло за этими мыслями тревоги, поисков спасенья, сколько я билась над попытками внести свои работы в общее русло науки! Я прекрасно понимала, что в России были выдающиеся ученые, но науки не было» («Воспоминания о самой себе». Рукопись).
А в послесталинский период «над Фрейденберг тяготела причастность Марру, о которой и сейчас помнят больше, чем о ее открытиях», как пишет Н.В. Брагинская с горькой иронией.
«Она заплатила за поддержку Марра и ассоциацию с Марром забвением после смерти на долгие годы. Помощь Н.Я. Марра Фрейденберг была весьма относительна, а его поддержка в дальнейшем оказалась фатальной. Она определила в научной судьбе Фрейденберг и внешний успех, и внутреннюю трагедию, и уход из общественной жизни после «разоблачения» марровского учения Сталиным, и забвение коллегами по цеху, которые легко могли квалифицировать ее новаторские работы как марристские бредни».
И в самом деле, инкриминировать Фрейденберг связь с Марром — это вошло прямо в обязанность ученого сообщества. Даже такой видный ученый, как И.М. Дьяконов, не преминул заметить к своей книге «Архаические мифы Востока и Запада», что «в работах И.Г. Франк-Каменецкого и О.М.Фрейденберг наличие семантических рядов, пучков и полей постулировалось, но они увязывались с ошибочными лингвистическими построениями Н.Я. Марра» [3].
При жизни и после смерти ученого филолога, востоковеда, лингвиста Н. Я. Марра (1864-1934) называли гением, сравнивали с Коперником, Дарвином, Менделеевым; считали, что он создал науку о языке, а позднее стали говорить о нем, как о шарлатане и вульгаризаторе науки.
В сознании большинства людей его имя (со времени выхода работы Сталина «Марксизм и вопросы языкознания») ассоциируется со словом «марризм», которое стало самым одиозным словом, вошедшим в обиход научных кругов как синоним вредного и чуждого в науке явления.
В истории с ним произошел именно тот случай, когда, по известному выражению «вместе с гряной волдой выплеснули и ребенка». На самом деле идеи Марра восходят к идеям В. фон Гумбольта, Эрнста Кассирера и других крупных ученых Х1Х в. В полном с ними согласии он считал необходимым рассматривать язык в его неразрывной связи с мышлением, ибо . по его словам, «язык есть не только звучание, а и мышление, да и не одной мышление. а накопление смен мышления, смен мировоззрения…»[4]
Конец 20-х и начало 30-х годов XX века в СССР были ознаменованы негативным поворотом в науке, культуре и образовании в целом. Воинствующая идеология сталинских времен сыграла свою роль в драматической судьбе многих ученых. Возрастало политическое давление и на психологию.
Имя Л.С. Выготского (1896-1934) в мире всегда было связано со словами «выдающийся русский ученый, мыслитель», «классик мировой психологии», а годы, на которые пришлась его научная деятельность, назывались «золотым веком» отечественной психологии. По мнению ученых, в отведённый ему срок Выготский сделал больше любого психолога за всю историю науки о человеке.
Но он не избежал общей участи с другими передовыми учеными. На труды Выготского был наложен запрет, на них было запрещено ссылаться. Власти обвиняли Выготского в идеологических извращениях и отступлении от марксизма.
Как рассказывает внучка Выготского, Елена Кравцова, доктор психологических наук, директор Института психологии им. Л.С. Выготского РГГУ,
«несколько лет назад к ним домой приехал сотрудник Ленинской библиотеки — с просьбой подарить библиотеке какие-то книги Выготского. Оказалось, его сочинений, изданных до войны, не сохранилось даже в спецхране. Все было уничтожено. Те, кто работал с Львом Семеновичем в институте на Погодинке (где проходили его знаменитые сеансы), рассказывали: в 1937-м, через год после выхода постановления «О педологических извращениях», во дворе сложили внушительный костер, который у всех присутствующих вызывал навязчивые ассоциации со средневековыми расправами инквизиции. На этом костре, среди прочего, жгли книги и материалы Выготского. Их в институте немало хранилось. А сотрудников — бывших друзей и соратников — выгоняли во двор смотреть, как все это горит. Чтобы неповадно было не только так писать, но и читать. Даже думать так же»,
В настоящее время ученые сталкиваются еще с одной проблемой. Об этом пишет Эдуард Бормашенко в своем эссе «Ученый для себя», которое входит в его книгу «Сухой остаток»[5]. Автор ставит ряд актуальных проблем современной науки.
Ученые сетуют на то, как трудно стало печатать статьи в научных журналах, что некому их реферировать, что, чем тривиальней, чем серее статья, тем легче ее напечатать.
«Если представленный результат воистину нов, редактор впадает в панику, а вдруг ошибка, нелепость, чушь? Напечатаешь — скандал Как же бедному редактору знать, что статья в самом деле хороша? Он же не может разбираться во всем. Никакого другого механизма, кроме слепого (черного) рецензирования, когда рецензент автору неизвестен, наука не знает».
Бормашенко пишет, что развилась целая область знания — «наукометрия», в которой, вроде бы, установлены довольно общие закономерности — это оценка ученого по количеству публикаций и числу цитирований. Но и это «не мерило», по его заключению.
Обрисованная ситуация, касающаяся положения с научными публикациями, приводит автора к неутешительному выводу, что «ученому в оценке своей работы все более приходится опираться на собственное ощущение значимости и ценности добытого результата».
Автор задает сакраментальный вопрос: как же узнать, хорош ученый или плох, талантлив или шарлатан?
Но все эти преграды, подводные рифы обходят стороной публикации, которые появляются на разных сайтах и в сетевых журналах. Взять, например, такую актуальную для репатриантов Израиля тему, как изучение иврита.
В интернете нет недостатка в предлагаемых методиках изучения иврита. И, конечно, каждый метод преподносится как «уникальный», «эффективный», «не имеющий себе аналогов». Кто-то ставит акцент на мнемонические приемы, кто-то на «аудиоформат», «озвучку», кто-то на «корни иврита».
Некоторые авторы даже выходят на международный уровень. Есть «Международный центр» по изучению иврита, руководимый Р. Раковской.
Но, если рассмотреть предлагаемые методы, то создается впечатление, что у авторов нет представления о том, что иврит — это особый язык, который отличается от современных языков и поэтому требует особого подхода в преподавании и изучении.
Ни в одной методике не найти даже намека на особенности построения иврита как одного из древнейших языков человечества. Никто из авторов предлагаемых методик не исходит из закономерностей древнего языкотворчества, из особенностей архаической семантики и словообразования, как будто иврит— это такой же язык, как другие иностранные языки.
Но еще Марр писал, что доисторические языки, языки доэллинской культуры требуют иной системы анализа речи, чем та, которой располагают ученые:
«Как нельзя быть грамотным, уметь читать и писать, если вы не знаете букв, нельзя научно понимать язык, изучать его или учить других, если вы не знаете палеонтологию речи»[6]
Можно подбирать звуковые ассоциации в русском языке к словам иврита, можно составлять «ребусы» и, образно выражаясь, продолжать «клепать кожуру на апельсин» (обыгрывая слово «клепать» и ивритское «клипа»— кожура), но это нисколько не приблизит к пониманию словообразования иврита, его связи с особенностями архаического мышления.
Но притом эти методы широко распространены и пользуются популярностью. Спрашивается: почему?
Н.В. Брагинская, говоря о «мировой безвестности» Ольги Фрейденберг , приходит к грустному выводу, что для того, чтобы получить известность, нужно «грамотное продвижение», промоушн.
Да, прошли те времена, когда ученые творили в силу внутренней потребности, не рассчитывая на немедленную известность и признание. И это к ним можно в полной мере отнести определение Бормашенко — «ученый для себя».
Может, единственное, что укрепляло дух ученых в их бескорыстном служении науке — это вера в библейскую мудрость, которая гласит: «Камень, который отвергли строители, тот самый стал главою угла…».
Но, увы, простим Вс-вышнему эту наивность. Он не знал, что придут времена и про его мудрость не вспомнят, а потомки будут поклоняться странному идолу под названием Менеджмент.
Литература
- Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. Москва. Издательская фирма «Восточная литература» РАН 1998, с..224
- Брагинская Н.В. Мировая безвестность: Ольга Фрейденберг об античном романе. М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2009. — 40 с. — (Серия WP6 «Гуманитарные исследования»). — Препринт WP6/2009/05.
- Дьяконов И.М. Архаические мифы Востока и Запада. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009, с.191
- Марр Н.Я. Яфетидология. — Жуковский-Москва, Кучково поле, 2002, с.135
- Бормашенко Э. Сухой остаток. «Москва— Иерусалим», 2014
- Марр Н.Я. Яфетидология. — Жуковский-Москва, Кучково поле, 2002, с.314
Михаил Носоновский
— 2024-09-12 16:30:26(482)
В другом комменте вы говорили то же самое и даже приводили цитату из Фрейденберг: «В архаические времена, по Фрейденберг, предмет не отделяется от своих качеств, поэтому и метафоры как переноса быть не может.«античный певец говорит «пламя любви», «бездна горя», — любовь и пламя были тождественными олицетворениями».
Вот я и стал представлять, как это по-вашему, люди не умели различать любовь и пламя. 🙂 Я думаю — различали всегда. 🙂 И задумался, почему такие безумные комментарии поступают, чистая шиза. Причем не подкрепленная вообще никакими свидетельствами из языка. Просто утверждение.
———
У меня давно возникло чувство что г. Носоновский немножко запутался в лексике. Лексику и фразеологию надо чувствовать, без этого может получиться бяка. В частности , у той же (немного поднаторевшей) Ольги Фрейденберг было написано о таких метафорических клише, как бездна горя и пламя любви. Они дескать, эти древние люди не могли сотворить такое сравнение, оно для них было слишком абстрактным. Согласна,
Конечно она безобразно путает архаичные времена и античные времена, но речь сейчас не об этом.
Но МН пишет: Вот я и стал представлять, как это по-вашему, люди не умели различать любовь и пламя. 🙂 Я думаю — различали всегда.
Совершенно не понимая что речь идет о понятии: «любовь КАК пламя». А это уже другой уровень восприятия. Ну представьте себе, что на заре неолита (!) какой нибудь вчерашний неандерталец поймал в чаше леса подругу, или отбил у сородичей. И «занимается любовью»! И тут ему огонь костра ожог задницу. И он подумал: вот и моя любовь, как это пламя, так же горяча! Только в этом случае это будет метафора. А вы пишете «что, люди не умели различать любовь и пламя!» «Различать» можно клюкву от брюквы. «Различать» это не значит переносить смысл в форме метафоры. Получилось немножко смешно.
Ася Крамер: 13.09.2024 в 02:33
В частности , у той же (немного поднаторевшей) Ольги Фрейденберг было написано о таких метафорических клише, как бездна горя и пламя любви.
_______________________________
Действительно, Ася, хватит уже трепать имя О.М.Фрейденберг и полоскать чужое белье, что еще хуже. Хотела дать ссылку на ее работу «Метафора»- об общих положениях становления метафоры, сравнения, эпитета. Но Гугл не выдает ссылку на эту работу. Может, у кого получится Там мало страниц. Вот выходные данные: Миф и литература древности. 1998г, Метафора, с.231- 261.
Интересно, что А.Десницкий, в своей книге Поэтика библейского параллелизма тоже пишет, как трудно в древних текстах провести грань между тождеством тех или иных образов и метафорой. Т.е. проводит ее мысль, буквально вторит Фрейденберг, но без ее упоминания.
Почему-то не упоминается многолетняя (от 1910 г. до 50-х) переписка Ольги Фрейденберг с её двоюродным братом Борисом Пастернаком. А эта переписка, видимо, играла значительную роль в её жизни.
См. книгу: «Переписка Бориса Пастернака», М.: Худ. Лит, 1990).
Альберт: 05.09.2024 в 18:30
Почему-то не упоминается многолетняя (от 1910 г. до 50-х) переписка Ольги Фрейденберг с её двоюродным братом Борисом Пастернаком.
_______________________________
Как это не упоминается? В самой первой статье » Слово об Ольге Михайловне Фрейденберг» упоминается https://club.berkovich-zametki.com/?p=11152 И далее — везде…
Инна, уверяю вас, там нет никакой «клубнички»! «Клубнички» получаются обычно в пересказе пошляков. Об этом и речь. Ирина Паперно не виновата, что ее стали «пересказывать» на свой лад, выдергивать цитатки для своих построений да еще и комментировать.
Талантливые люди часто имеют несносный, инфантильный характер. Вот несколько поразивших меня эпизодов из книги Ирины Паперно (2023) про Фрейденберг, основанной на дневниковых записях последней:
1. Саму Паперно ставит в тупик вопрос, как отнестись к многочисленным, повторящимся поношениям коллег со стороны Ф. Тех коллег, которые ни в чем предоссудительном не замечены:
«Она все еще любит Б., ненавидит Сталина, презирает коллег по филологическому факультету. Один – «невыносимое ничтожество, злобное, обидчивое и мелкое»; другой – «мелкий и глупый интриган, водевильный напыщенный дурак» (она называет их имена) (XXVII: Послесловие, 16). Она называет и «честных ученых», но они кажутся ей принадлежащими к миру мертвых: «Я смотрю на таких честных людей и ученых, как Пропп, Бялый, Еремин. Что это за люди! Это мертвецы» (XXVII: Послесловие, 21)
…
Позволю себе поставить вопрос: как обойтись исследователю с такими записями? Опустить и игнорировать их значило бы исказить записки, в которых поношения ближних играют немалую роль. Неуместным кажется мне и пытаться разобраться в том, были ли у Фрейденберг реальные основания предъявлять моральные претензии к поведению коллег или учеников. В частности, вопрос о том, был ли Эйхенбаум, или Тронский, или Жирмунский человеком «нехорошим», никак не является предметом рассмотрения этой книги.»
2. Ф долго поддерживала платонические, дружеско-любовно-научные, отношения с И. Г. Ф-К, называя его «данным ей с небес мужем», хотя у него была своя жена, Дора. Мать осуждала ее. В 1937 Ф-К погиб, попал под машину. После у Ф. много лет были дружеско-любовные отношения с неким Б., тоже женатым. И вот их кульминация, в ее описании:
«Б. позвонил и пришел, когда она уже как будто «научилась жить без него». (Дело, по-видимому, происходит летом 1948 года.) Первый (после девяти лет любви) поцелуй. «В этот вечер мы очень сблизились…» Она бесстрастно фиксирует событие огромной важности: «Вскоре он пришел опять, и я отдалась ему» (XXXI: 20, 14). И объясняет неудачу в исторических терминах: «Современному советскому мужчине я оказалась непригодна» (XXXI: 21, 16). Проблемой оказалось тело: «Б. отверг меня за то, что я не сумела обойтись с его телом» (XXXI: 23, 23).»
Другими словами она (а ей 58 лет) не умела физически удовлетворить мужчину, которого любила. Но описывает это в исторических терминах. Drama Queen.
3. А вот гораздо раньше, начало научной карьеры. Ф. защитила в 1924 (в 34 года) диссертацию, под руководством Марра. Но работу не нашла. Подрабатывала (не знаю кем) на Обводном рынке. Сейчас этого рынка нет, насколько я понимнаю, на его месте на Обводном канале питерский Автовокзал (откуда до недавнего закрытия границ я ездил в Хельсинки). И вот она узнала, что на тему ее исследований вышла книга во Франции. И она пишет письмо Наркому просвещения Луначарскому. Почитайте в каких выражениях (просто Drama Queen, как сегодня бы сказали) она ищет работу:
«Услышав о работах Сентива (которые она не знала), Фрейденберг выписала его книги. Этот эпизод побудил Фрейденберг написать 6 августа 1925 года письмо наркому просвещения А. В. Луначарскому, которое она приводит в записках. В этом письме она представляется «многоуважаемому Анатолию Васильевичу» как «первая женщина-классик с квалификацией по научному труду», защитившая, «выражаясь по старой терминологии», диссертацию «Происхождение греческого романа». Она продолжает, что в настоящее время живет «с меньшим социальным положением, чем дворовый нищий».
Чтоб существовать дальше и дальше делать свою работу, я стала ходить на Обводный рынок, где в гнетущей обстановке, среди воров и проституток, я добываю гроши на скарб. … Но я не стала бы беспокоить Народного Комиссара Просвещения, если б не произошел один случай. Во Франции появилась такая же работа, как моя, и была она встречена с таким почетом, что о ней с похвалой написали немцы, и немецкая рецензия пришла к нам…
Было бы ниже научного достоинства просить мне о чем-нибудь Вас, как лица, стоящего у власти просвещения. Мне лично не нужно ничего, и независимость Обводного рынка я не променяю на умственные пути научных вывесок, под которыми смерть и рутина. Свою научную работу я буду продолжать, и истинная научность переживет мои неудачи. Но, беря на себя и в дальнейшем тяжелый труд русского ученого, я оставляю за Вами право на его честь, и считаю своим долгом перед русской наукой поставить Вас в известность о существовании русских научных работ, опережающих заграничные достижения. – Уваж. Вас О. Фрейденберг (VI: 31, 145–148).»
Луначарский позвонил Марру, и Марр распорядился взять Фрейденберг на работу научным сотрудником. Так в 35 лет началась ее карьера. А иначе так бы и сидела на рынке. Среди воров и проституток лучше ведь, чем среди научных работников. Тяжелый труд РУССКОГО ученого на умственном пути научных вывесок, под которыми смерть и рутина, ага.
4. История со статьей в Известиях в 1936, с письмом Сталину, и визитом в Москву к Наркому Просвещения Волину, после которого Ф. решили не трогать.
«Страшным было последовавшее за первой статьей в «Известиях» «судилище» у ректора Ленинградского университета М. С. Лазуркина, подробно описанное в записках (X: 74, 29–34). А вскоре после того, как Фрейденберг вернулась из Москвы, «Лазуркин, старый партиец, был уже под следствием». «Очень скоро его заточили в тюрьму, и он умер там от разрыва сердца» (X: 77, 62–63).»
В Википедии приводится немного другая версия смерти Лазуркина. Офицер НКВД застрелил его на допросе, и тело выбросили в окно, имитировав самоубийство. Фрейденберг победила в этом раунде.
По-моему, все это «прекрасно». Нет слов.
В 1988 г. тиражом 40 тыс. экземпляров издана речь О.М. Фрейденберг памяти Марра («Воспоминания о Н.Я. Марре», М.: Восток-Запад, 1988), произнесённая в 1937 г. Вся речь выдержана в экзальтированном тоне и полна выражений типа: «Марр — это была наша мысль, наша общественная и научная жизнь; это была наша биография. Моя жизнь озарена!»
//Из книги: В.М.Алпатов. История одного мифа. М.: Наука, 1991, с.216.
Можно сказать, что в её жизни было счастье. Яркая, пассионарная личность Марра озарила её жизнь.
Альберту:
Вы лучше загадку отгадайте!
Альберт: 31.08.2024 в 19:35
В 1988 г. тиражом 40 тыс. экземпляров издана речь О.М. Фрейденберг памяти Марра («Воспоминания о Н.Я. Марре», М.: Восток-Запад, 1988), произнесённая в 1937 г. Вся речь выдержана в экзальтированном тоне и полна выражений типа: «Марр — это была наша мысль, наша общественная и научная жизнь; это была наша биография. Моя жизнь озарена!»
_____________________________________
Ну и что? Марр стоил того. Хотя у них и были расхождения во взглядах и довольно принципиальные.
И вообще, где Марр и где Алпатов, как говорят в таких случаях.
Инна Беленькая
:
31.08.2024 в 10:44
Ася Крамер: 30.08.2024 в 21:08 ___________ Ася, вы хороши во всех жанрах. Ценю ваш поэтический и юмористический талант. Но откровенно говоря, смешного здесь мало, хочется плакать, а не смеяться
—————
Отчего вам хочется плакать? Оттого что вы не можете приструнить “Несносного Носоновского”? Но ведь он так подставляется! Вот только недавно с умным видом говорил незнакомое слово «гизрот», которое только «больные на голову люди не понимают”. Я выяснила что он имеет в виду всего лишь в виду суффиксы префиксы и окончания. Вершина языкознания! Что Типа город, огород, городки и Градский с Городницким — это разные по семантике слова, хоть и с одним корнем!
Потом оказалось что г. Носоновский ошибся и слово гизрот, которым он вас долго поучал, неправильное, а надо совсем другое. И тут же «почему меня никто не поправил?!!» Ну не фрукт ли?!
Задам-ка я ему лингвистическую загадку!
«Несносный Носоновский носом нес носки несушке». В чем тут заковыка?!
Ася Крамер: 31.08.2024 в 16:11
Отчего вам хочется плакать? Оттого что вы не можете приструнить “Несносного Носоновского”?
___________________________
Да потому что, что бы я ни сказала, все оборачивается против меня. Так что мне остается только «заглохнуть».
Это потому что вы пишете искренне и серьезно, а он издевается (довольно бездарно, неостроумно) , к тому же понимает прочитанное весьма прямолинейно. Так, все что МН понял про Ольгу Ф. что у нее был «трудный характер» и что она не умела выстраивать отношения с коллегами.
Инна Беленькая:
31.08.2024 в 16:56
___________________________
Да потому что, что бы я ни сказала, все оборачивается против меня. Так что мне остается только «заглохнуть».
========
Уважаемая Доктор!
Читая эту вашу эпохальную переписку, каждый раз вспоминалась трагическая история, разыгравшаяся в больничном флигеле имеющем «тот особый унылый, окаянный вид, какой у нас бывает только у больничных и тюремных построек». Есть тут и свой (считавший, что не следует мешать людям сходить с ума) доктор Рагин, и свой бывш. судебный исполнитель – философ Громов, и (написавший на коллегу донос) свой доктор Хоботов. Не хватает только помешавшегося (когда у него сгорела шапочная мастерская) дурачка Моисейки. Оствлю эту роль за собой.
Есть такая категория людей, которые прежде чему-то научить, десять раз объяснит – какой ты есть дурак, что нужно было лучше учиться, и что, если ты идиот – то это надолго. Но! Если человек знающий, а не пустобрех – надо терпеть. Это куда лучше, чем ласковый и деликатный шарлатан-невежда и дурак-словоблуд.
Доктор Рагин спасался тем, что через каждые полчаса выпивал рюмку водки и закусывал солёным огурцом, а вечером пил пиво. Попробуйте и Вы.
Леонид Лазарь:
Есть такая категория людей, которые прежде чему-то научить, десять раз объяснит – какой ты есть дурак, что нужно было лучше учиться, и что, если ты идиот – то это надолго. Но! Если человек знающий, а не пустобрех – надо терпеть.
——————-
Ах, какая вы лапочка, Леонид Лазарь! Как по-доброму и с пользой учите этих несмышленышей с бантиками. В кои веки к ним пришел человек знающий, а не пустобрех — так вы уж, девчата, не куражьтесь, глазки потупьте, будьте поскромнее. Мне, вы помню тоже говаривали: какие бы гадости ни говорили “знающие люди», — имеют право. Называется критика. Столько глупостей переслушала по вашей милости! До сих пор тошно!
Ася Крамер: 01.09.2024 в 00:56
Ах, какая вы лапочка, Леонид Лазарь! Как по-доброму и с пользой учите этих несмышленышей с бантиками. В кои веки к ним пришел человек знающий, а не пустобрех — так вы уж, девчата, не куражьтесь, глазки потупьте, будьте поскромнее. Мне, вы помню тоже говаривали: какие бы гадости ни говорили “знающие люди», — имеют право. Называется критика. Столько глупостей переслушала по вашей милости! До сих пор тошно!
===========
Дорогая Ася, твердо уверен, что Доктор Беленькая не глупее нас с вами (меня – так раза в три с половиной умнее, в ее предпенсионном возрасте так выучить иврит – это что-то особенного) и она прекрасно разбирается в конструкции комп. мышки. Если при появлении вышеуказанного собеседника не только не крутит колесико мышки, но отвечает на его замечания и реплики, значит – хорошо понимает что делает. Молодец! Как говорят в нашей среде псиатров-общественников –хорошо держит удар.
Все остальное, что вы там понаписали – обычный халоймес*.
*(др. арамейский): некачественный товар; чепуха; ерунда…
Леонид Лазарь: 01.09.2024 в 02:44
Доктор Беленькая не глупее нас с вами (меня – так раза в три с половиной умнее,
_____________________________________
Вы мне льстите, как говаривали в былые времена. Но не могу с вами сравниться — я «не в три с половиной раза умнее» , а только «в три с четвертью».
Леонид Лазарь: 01.09.2024 в 00:11
Уважаемая Доктор!
Читая эту вашу эпохальную переписку, каждый раз вспоминалась трагическая история,
….Если человек знающий, а не пустобрех – надо терпеть.
__________________________________
Ваше сравнение с «Палатой номер 6» вполне уместно. Но, когда читаешь, что «кандидат наук в ответ на ученые вопросы тяФкает на профессора как Шариков, уподобляясь умственно отсталым обитателям Гостевой», то возникает сомнение, а не перепутаны ли здесь роли.
Инна Беленькая: 01.09.2024 в 04:30
__________________________________
Ваше сравнение с «Палатой номер 6» вполне уместно. Но, когда читаешь, что «кандидат наук в ответ на ученые вопросы тяФкает на профессора как Шариков, уподобляясь умственно отсталым обитателям Гостевой», то возникает сомнение, а не перепутаны ли здесь роли.
==============================
Большой психолог и величайший гуманист Чехов написал свою «Палату» в конце1800-х, .когда психология еще не была выделена в самостоятельную, а затем –в экспериментальную науку. Его идея насчет того, что – в человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли, хороший повод ему самому обратиться к психотерапевту, которых в те времена успешно заменяли пускающие кровь цирюльники и баньщики -установщики на затылок пиявок.
Был такой сложный британский писатель и драматург Патрик Гамильтон (е отец был алкоголиком и сам он умер от чсрезмерного его потебления) который в 1938 м написал пьсу Gaslight «Газовый свет».
Отсюда пошло такое понятие, как – gaslighting.
В пьесе женщина становится жертвой манипуляций человека, решившего внушить ей, что она неадекватна. Он переставляет местами мебель и др предметы, делал так, что газовое освещение в ее комнате начинало меркнуть и пр., настойчиво утверждая, что все это ей лишь мерещится, после чего пытается убедить ее в невменяемости.
С тех пор газлайтингом стали называть одну из форм психологического насилия. Это когда один человек, манипулируя другим, заставляет того сомневаться в собственных силах, адекватности суждений и даже в воспоминаниях. Постепенно жертва газлайтинга перестает доверять себе, своим ощущениям и чувствам, утрачивает возможность сверяться с самим собой, опираться на собственные убеждения, после чего жертва становится очень внушаемой и её можно убедить в чем угодно, даже в том, что она безумна. Она становится полностью эмоционально зависима от газлайтера – его настроения, мнения, поведения, и начинает сомневаться во всем: в своей адекватности, в уже принятом решении, в ощущении – правильно ли она поступает…
По пьесе был снят интересный фильм с Ингрид Бергман ( в США, – «Анджел-Стрит»). Рекомендую.
P.S. Что касается : «не в три с половиной раза умнее», а только «в три с четвертью», настаиваю на 3,5! Вчера здорово продулся в преферанс.
Леонид Лазарь: 05.09.2024 в 02:27
_________________________
До этого я не додумалась. Я считала, что здесь типичная психологическая проекция(по Юнгу). Но вы молодец и заслуживаете присуждения вам звания honoris causa.
А фильм «Газовый свет» я смотрела — на заре туманной юности и хорошо помню Ингрид Бергман
Инна Беленькая: 05.09.2024 в 04:39
Леонид Лазарь: 05.09.2024 в 02:27
_________________________
Прошу прощения. «…заслуживаете, конечно, степени honoris causa, а не звания».
Добавлю, что хотя Фрейденберг однозначно была врагом сталинизма (в отличие от Марра, который служил сталинской власти и был ею обласкан), святой она не была.
В 1936 году после разноса в «Известиях» Фрейденберг пишет письмо Сталину. Что было в этом письме — истории неизвестно. Текст не сохранился, а сама она не рассказала. Но после этого письма явно поступило распоряжение сверху — Фрейденберг не обижать.
В 1940 ее фактически вербуют в качестве сексота, вызывают в Большой Дом (питерское НКВД/МГБ/КГБ/ФСБ на Литейном) и заставляют писать показания на сотрудников по кафедре. Вот как это описно у И. Паперной:
«Однажды (дело, по-видимому, происходит в 1940 году) Фрейденберг вызвали в Большой дом. Они подозревает, что это попытка вербовки. Приходит мысль: кто «„рекомендовал“ меня»? Она замечает, что не смеет подумать о человеке, «которого с такой силой любила»; не смеет, но все же думает, и, более того, пишет об этом (XII: 95, 235). Но вот она вышла из Большого дома свободной. Ей кажется, что она перехитрила чекистов. Однако ее попросили написать все, что она знает о своей кафедре, и дома она садится за дело. Свою «бумагу», написанную для них, она называет «Показания». Обливаясь слезами отчаянья и стыда, она утешает себя, что пишет для архива, дает свидетельские показания на будущем Нюрнбергском процессе:
…моя мысль блуждала в далеком будущем, и я хотела сказать потомкам, которые найдут эту бумагу в архиве, что я не доносы писала, а давала показания в качестве свидетеля. Я обливала их слезами отчаянья и стыда… (XII: 95, 235)
Чекист, который вскоре посетил ее дома, ее «Показаниями» (как ей показалось) был сильно недоволен (XII: 95, 237).»
https://foxbooks.ag/reader?id=125214&page=41
В 1949 Фрейденберг пишет донос на своего недруга на кафедре, Наталию Васильевну Вулих (Мореву). На самом деле Вулих была значительным ученым и человеком, всю жизнь ненавидившим советскую власть. Муж Вулих был известным ученым-математиком, евреем (Борис Захарович Вулих). Вот как это описано:
«Фрейденберг и ее учениц вызывают к начальству, расспрашивают друг о друге, о коллегах. Фрейденберг записывает длинный «допрос» в присутствии ректора и комиссии, в котором ее настойчиво просят «охарактеризовать товарищей по кафедре». Она пытается «уклониться от нечистоплотной функции», наконец, не в силах сопротивляться, дает негативную характеристику парторгу Вулих, которую она считает орудием проработок:
Она, будучи парторгом, ожесточенно требует преклоненья перед буржуазными авторитетами. Она ненавидит Марра. Она отменяет научную литературу, которую я даю руководимой мной дипломантке, и рекомендует фашистские, гитлеровские книги.
Ей кажется, что теперь «Вулих погибла», и она сообщает об этом Соне Поляковой и Бебе Галеркиной (XXXIII, 119). (Как она вскоре понимает, этого не случилось.)»
Фрейденберг — талантливый человек с трудным характером.
Михаил Носоновский: 01.09.2024 в 03:46
Талантливые люди часто имеют несносный, инфантильный характер. Вот несколько поразивших меня эпизодов из книги Ирины Паперно (2023) про Фрейденберг,
_______________________________
А может, вас бы больше «поразила» книга «Миф и литература древности» самой Фрейденберг, которую вы не держали в руках, чем копания Паперно в подробностях интимной жизни Ольги Фрейденберг? Но это из области фантазии.
Не пишите, дамы, дневников! Потом писатели разных рангов делают из них такую пошлятину! А про бедную Фрейденберг уже слушать не могу. Главное , я сдуру тоже написала статью, но где она упоминается. Как бы упросить редакцию ее снять!
Ася Крамер: 01.09.2024 в 06:44
Не пишите, дамы, дневников! Потом писатели разных рангов делают из них такую пошлятину! А про бедную Фрейденберг уже слушать не могу. Главное , я сдуру тоже написала статью, но где она упоминается. Как бы упросить редакцию ее снять!
_____________________________
Зря, не делайте этого. Что вы этим докажете ? Я сама варилась в этой среде и знаю ее хорошо. Были и доносчики свои и интриги плели против своих же , а меня в » сионистки» зачислили (случайно узнала об этом). Но надо брать пример с моего шефа, он знал цену каждому, но был выше всяких сплетен, интриг и разных слухов.
Инна, какие сплетни? Дело не в сплетнях. Просто тема стала избитой. Да и участие я в ней приняла исключительно из-за неприятия хамства, самодовольства и потуг на травлю. Это то, что а с детства не выношу.
Инна:
Или может, это в изложении М.Н. так показалось.
Ася:
Изложение у него замечательное! Превосходное изложение! Он в нем раскрылся как голый в бане! Какие замечательные по пошлости факты он подобрал. Как он их посмаковал! И вывод
«Она была хоть и талантливым, но трудным человеком» А он, значит, легкий!
Вот прелестные кусочки:
1. -как отнестись к многочисленным, повторяющимся поношениям коллег со стороны Ф. Тех коллег, которые ни в чем предоссудительном не замечены:
— были ли у Фрейденберг реальные основания предъявлять моральные претензии к поведению коллег или учеников. ….
——При чем тут это все? Вы что, инквизиционный суд?
2. Ф. долго поддерживала платонические, дружеско-любовно-научные, отношения с И. Г. Ф-К, называя его «данным ей с небес мужем», хотя у него была своя жена, Дора. .. После у Ф. много лет были дружеско-любовные отношения с неким Б., тоже женатым. И вот их кульминация, в ее описании:
Другими словами она (а ей 58 лет) не умела физически удовлетворить мужчину, которого любила. Но описывает это в исторических терминах. Drama Queen.
———Офигенно!
Почитайте в каких выражениях (просто Drama Queen, как сегодня бы сказали) она ищет работу:
——В хороших выражениях, Михаил. В эмоциональных и убедительных. Вам бы научиться так писать!
Луначарский позвонил Марру, и Марр распорядился взять Фрейденберг на работу научным сотрудником. Так в 35 лет началась ее карьера. А иначе так бы и сидела на рынке. Среди воров и проституток лучше ведь, чем среди научных работников…
——— А вы говорите, Инна, сплетни. Вот где сплетни!!!
Ася Крамер: 01.09.2024 в 23:47
_________________________________
Ася, я вообще не хочу об М.Н.говорить — мне это дорого обходится. Главное, он вещает все время с чужих слов: то ему рабинович напел, теперь вот Паперно. Ни Фрейденберг, ни Выготского он толком не читал, не говоря уж про Марра. Но берется судить и обвиняет меня в глупости, хамстве, тяФканье и пр. Но я этому уже не удивляюсь — все по Юнгу с его психологической проекцией.
Что касается Ирины Паперно, то она не лингвист, а филолог, так что я беру свои слова обратно. Соня ей восхищается: » А еще у нее есть потрясающее исследование:
«Введение в самосочинение: аutofiction. Интимность и история: семейная драма Герцена в сознании русской интеллигенции». (перевод с английского)»
Этот крен в интимную сторону жизни знаменитостей ( Герцен, Фрейденберг) настораживает. А что без «клубнички» нельзя на Западе?
Михаил Носоновский: 31.08.2024 в 13:41
____________________________________________
Нашла в интернете.
Ирина Ароновна Паперно (р. 1952) — русский филолог, литературовед, историк, культуролог, профессор кафедры славистики Калифорнийского университета в Беркли. Закончила Тартуский университет по специальности «русский язык и литература», Стэнфордский университет по специальности «психология». Степень доктора философии (Ph.D.) в Стэнфордском университете (славистика).
Хочу спросить, а может кто-нибудь сказать(я ее книгу о Фрейденберг не читала), что она пишет и пишет ли о Фрейденберг как ученой, о ее достижениях в исследованиях по мифологии, этимологии, генетической семантике, лингвистике.
Ведь это ее кровное дело, по-моему. Тем более всегда интересно узнать мнение специалиста по этому поводу. А копаться в чужом белье как-то недостойно ученого.
Соня Тучинская — Инне Беленькой
Не уверена, дорогая Инна, что это информация будет Вам хоть как-то полезна, но, как говорится, just in case…
Мне выпал случай увидеть Ирину Паперно на Коллоквиуме по Герцену (к 200 лет со дня рождения) в Стэнфордском университете — в Пало-Алто.
Одной из выступавших (профессор с кафедры славистики в Беркли) там была как раз Ирина Паперно. Я знала об этом заранее, и в перерыве подошла к ней подписать захваченную из дома великолепную ее книгу — монографию «Самоубийство как культурный институт», что ее ни мало поразило… Видимо, не часто просят автографы у узких у специалистов по Герцену и Толстому. Монографии многих славистов «человеку с улицы», вроде меня, читать совершенно невозможно. Эта чудная женщина — счастливое исключение.
А еще у нее есть потрясающее исследование:
«Введение в самосочинение: аutofiction. Интимность и история: семейная драма Герцена в сознании русской интеллигенции». (перевод с английского). Тоже чрезвычайно глубокое, при этом занимательное, то есть, не скучное чтение: http://nlobooks.ru/sites/default/files/old/nlobooks.ru/rus/magazines/nlo/196/1855/1864/index.html
Ну, еще мне по понятным причинам очень пришлось «Кто, что я?». Толстой в своих дневниках, письмах, воспоминаниях, трактатах.»
Из короткого разговора с ней я тогда поняла, что ее «кровное дело», не философия, а специализация (восхитительная, мне показалось) Герцен и Толстой. Хотя у нее есть работа со словом «Гегель», которую я, конечно, не читала «Советский опыт, автобиографическое письмо и историческое сознание: Гинзбург, Герцен, Гегель».
У нее, само собой, великолепный английский, но с нашим родным, русским, ни с чем неспутываемым акцентом. Я ее тогда описала в своем очерке «Коллоквиум по Герцену» https://club.berkovich-zametki.com/?p=4080, как «маленькую хрупкую женщину с насмешливыми черными глазами и седой стрижкой под мальчика». Свой рассказ о Герцене, до сих пор помню, она начала с цитаты из Коржавина «Об историческом недосыпе», А Герцен спал, не ведая про зло…/Но декабристы разбудили Герцена./ Он недоспал. Отсюда все пошло/. Все русские, пришедшие на Коллоквиум захохотали. А остальным она перевела… И дальше уже по-английски пошла очень завлекательно рассказывать «за Герцена»…
Соня Тучинская: 01.09.2024 в 20:13
_________________________________
Соня, я охотно вам верю, и рассказ ваш чудный помню. И Герцена люблю. «Да разве можно его не любить», как заканчивается о нем книга Славина из серии «Пламенные революционеры». Была в восторге, когда первый раз прочитала «Былое и думы». Мы же в школе это «не проходили». Мне не понравилось, как она пишет о Фрейденберг. Особенно после того, как писал Д.Быков о ней. Или может, это в изложении М.Н. так показалось.
«Вы переходите на личности!»
Михаил Н.
Вы, Инн, не лишены оптимистичности,
харизматичности, любви к античности,
категоричности и символичности.
И в этом ни малейшей нет беды
Но лишь застряли в темном переходике,
как тут же вы “на личность переходите”,
И ходите по ней ведь день, и бродите
И оставляете на ней следы.
А хорошо ль при этом этой личности?
Она ведь тоже не чужда публичности,
Аналитичности и историчности.
И в целом эта личность неплоха
Но лишь эмоциями она переполняется
то эта личность сильно обзывается.
Мне кажется, немного забывается
Но кто ж из нас сегодня без греха!
Чудесно!
Ася Крамер: 30.08.2024 в 21:08
______________________________
Ася, вы хороши во всех жанрах. Ценю ваш поэтический и юмористический талант.
Но откровенно говоря, смешного здесь мало, хочется плакать, а не смеяться.
Ася Крамер: 30.08.2024 в 21:08
«Вы переходите на личности!» Михаил Н.
Хa-хa, последний раз мне посвящали стихи 30 лет назад. Та дама была молода, и я на ней потом женился. Надеюсь, тут другой случай.
M. Nosonovsky: 29.08.2024 в 23:09
Ой, по-моему я это уже раньше читал. Думаю, нет нужды комментиpовать (миллион раз обсуждалось), но не удержусь.
_____________________________
Я-то пишу свое, а не повторяю ничего за другими, не пою с чужого голоса, мне достаточно первоисточников, которых вы не читали и не даете себе труда их прочитать. Отсюда все идет — и ваш оскорбительный тон, и насмешки и зубоскальство .
«Я-то пишу свое, а не повторяю ничего за другими, не пою с чужого голоса,»
Но само-плагиат — тоже весьма осуждаемое явление. Но здесь в «Мастерской» есть люди, которые одну и ту же статью публикуют несколько раз. Б-г им судья.
«мне достаточно первоисточников, которых вы не читали и не даете себе труда их прочитать. Отсюда все идет — и ваш оскорбительный тон, и насмешки и зубоскальство»
Не понял, что за наезд и какие это «первоисточники» я не читал? Про четырех перечисленных персонажей, и их самих, я читал думаю, больше вас во много раз. Какие вы в моем комментарии нашли «насмешки и зубоскальство»? Я дал справку по пунктам по теме вашей статьи. А вы постоянно переходите не личности, видимо, по-другому не умеете.
Михаил Носоновский: 30.08.2024 в 16:
___________________________
Эх, опоздали вы родиться. Такое ощущение, что вы уж вволю бы поизгалялись над Фрейденберг, Марром и Выготским. Ведь вы прямо сколок ( т.е. «точное подобие», «копия» — видите, я вам время сэкономила, которое вы обычно тратите на Гугл) с тех сталинских прихвостней, которые гнобили передовых ученых, а заодно и науку. Ваши лингвистические комментарии у меня ничего другого не вызывают, кроме того, что вы находитесь в плену каких-то стародавних представлений о языке, которые давно себя изжили, как «ер» и «ять» в русском языке.
«Эх, опоздали вы родиться. Такое ощущение, что вы уж вволю бы поизгалялись над Фрейденберг, Марром и Выготским. Ведь вы прямо сколок ( т.е. «точное подобие», «копия» — видите, я вам время сэкономила, которое вы обычно тратите на Гугл) с тех сталинских прихвостней, которые гнобили передовых ученых, а заодно и науку.»
Ну Вы даете, простите мой французский. Это что же вас подвигнуло на такое заявление? Это как заявить, что если бы вы родились на 50 лет раньше, то вы были бы нацистским прихвостнем и охранницей в концлагере. 🙂 Или что были бы Джеком-потрошительницей и Чикатилло.
Ваш кумир Академик Н. Я. Марр в значительной мере и был сталинским прихвостнем, который гнобил передовых ученых. Что не перечеркивает его достижений как востоковеда, знатока Кавказа, сирийского и иранистики.
Фрейденберг, естественно, была врагом сталинизма. Передовым ученым она не была, но была талантливым интересным автором. И вела откровенный дневник (как сейчас многие ведут ЖЖ), сейчас для нас интересный. В этом дневнике она не видит своих недостаков, но обвиняет ВСЕХ (или почти всех — за исключением рано погибшего Франк-Каменецкого), включая и Марра, за то, что тот недостаточно ей помогал.
Чтобы понимать и оценить научные работы Фрейденберг, нужно разбираться в античной и ближневосточной литературе и мифологии, поэтому ваши слова про чтение ее первоисточников (если речь о научных текстах, а не воспоминаниях) вызывают у меня сомнение — вы ведь не специалист в этом.
«Ваши лингвистические комментарии у меня ничего другого не вызывают, кроме того, что вы находитесь в плену каких-то стародавних представлений о языке, которые давно себя изжили, как «ер» и «ять» в русском языке.»
Это очень комично. Я, конечно, учился в 1990е, и возможно, нынешние 25-летние могли бы назвать мои представление «стародавними». Тут я должен вам вернуть хунвейбинов и сталинских прихвостней, стилистике которых вы неудачно подражаете. Но вы под стародавними наверно, имеете в виду ХIX век. При этом сами ссылаетесь на Гумбольдта и Потебню. 🙂
Однако я не делал никаких «лингвистических комментариев» под этий статьей. За свою жизнь много чего написал, может где-то были и лингвистические комментарии. Но по месту обсуждения обычно обсуждают то, что говорится здесь. А если хотят прокомментировать какие-то комментарии из других мест, то приводят пример.
Чем Вам не угодили буквы ять и еръ, уж не спрашиваю. 🙂 Ивритская орфография очень архаична, гораздо старше ятей и еров. Стародавние представления вообще-то часто не так уж плохи.
«Ваши лингвистические комментарии у меня ничего другого не вызывают, кроме того, что вы находитесь в плену каких-то стародавних представлений о языке, которые давно себя изжили, как «ер» и «ять» в русском языке.»
Или это вы про закон Филиппи в иврите, который я упомянул, обращаясь к ЭБ? Вроде никаких других лингвистических тем не упоминал.
У Bас упоминание этого закона вызывает враждебность, и это тоже очень забавно, потому что точно по классике (про Энгельса с Каутским -«А то пишут, пишут… конгресс, немцы какие-то… голова пухнет! «). Friedrich Wilhelm Martin Philippi, ну да, какие-то яти и еры, голова пухнет. 🙂
Ой, по-моему я это уже раньше читал. Думаю, нет нужды комментиpовать (миллион раз обсуждалось), но не удержусь.
1. Про Марра. Он был крупнейшим российским востоковедом. В 1920е, в начале 1930х годов он пытался построить марксистскую, классовую теорию языка, которая называлась «Новое Учение о Языке» и стала официальной в СССР 1930х. Теория оказалась ошибочной. Большинство нормальных ученых (такие как Дьяконов) прекрасно понимали это и при жизни Марра и никогда не называли его «гением, сравнимым с Коперником, Дарвином, Менделеевым». Отнюдь.
2а. Про Фрейденберг. У меня ее жалобы на коллег, на жизнь, на окружающих не вызывают такой эмпатии как у автора. По ее записям видно, что человеком она была сложным. Он ухитрилась поссориться и с филологами-классиками старой закалки, и с новомодными формалистами, и с марристами, и с собственными студентами, со всеми. Тронский, Доватур, Зайцев — да это великие филологи-античники. И даже свою маму (сестру Леонида Пастернака) обвиняет в деспотичности и в своих неуспехах (в 50+ лет). Да, конечно, ей достались ужасные испытания и ужасное время — сталинизм, холокост, война, блокада, брат, сгинувший в ГУЛаге. Но все же, все же. Однако она была гениальным филологом, и гениальный ученый вовсе не должен быть уживчивым или легким человеком.
2б. Еще про Фрейденберг. Она выступала с фантасмогорическими теориями, эпатажными, шокировавшими публику. Одиссей — конь, Иисус — осёл верхом на осле, и т.п. Это не страшно. Но она не имела методологии и не обосновывала свои теории (отчасти, Брагинская пытается добавить аппарат где возможно). И это вызывало неприятие. В хаотические 1920е годы (вроде наших 1990х) это проходило, а после — нет.
2б. Главная работа Фрейденберг (ее докторская) была пропесочена в Известиях в 1936 в статье «Вредная Галиматья». Это смертный приговор в то время. Представьте себе, после этого она должна преподавать, все студенты и коллеги читали эту статью в Известиях. Причем претензии были отнюдь не идеологические, а именно в профанации классики, Гомера, Шекспира («Одиссей — конь» и вот это все многим казалось галиматьей). Тем не менее, Фрейденберг не уволили и не отстранили от преподавания (до 1950 г). Это говорит о том, что ее уважали. Если в 1950e-60e Фрейденберг была полузабыта, то с 1970х ее взяла на знамена структуралистская школа (Тарту, Лотман), тогда же она стала известна в эмиграции (публикации Каган и др). Сейчас она знаменита, стараниями не только Брагинской. О ней выходят статьи и книги (вот книга Паперно недавно).
3. Выготский известен и знаменит как мало кто другой. Вообще-то мало кто из крупных ученых-новаторов не имел проблем с признанием на определенных этапах.
4. Бормашенко «сетуют на то, как трудно стало печатать статьи в научных журналах, что некому их реферировать, что, чем тривиальней, чем серее статья, тем легче ее напечатать…» Это, конечно, прекрасно. Мы только за последние пять лет в соавторстве с Бормашенко (и другими коллегами) опубликовали штук 15 научных статей и одну книгу. Я бы не драматизировал этот вопрос. «Автор задает сакраментальный вопрос: как же узнать, хорош ученый или плох, талантлив или шарлатан?» Сакраментальный — это наверно, относящийся к столице штата Калифорния городу Сакраменто? 🙂
5. Методика преподавания современного разговорного иврита — это отдельная тема. Она отнюдь не ставит целью обучить студентов особенностям древнего иврита как одного из древнейших живых языков. Это задача актуальна для востоковедов-гебраистов и семитологов, а не для учеников в ульпанах.
6. Иврит отличается от других языков. Но вовсе не тем, что в его древнейших пластах каким-то особым образом проявляются особенности мышления дописьменного человека. Древний иврит (как и древнегреческий) сложился в период железного века, а не в палеолите, как Беленькая похоже почему-то думает. Иврит отличается регулярностью грамматической (морфологической) структуры, сочетением корней и мишкалей. К этому добавляется контролируемая, планомерная нормативистская работа по возрождению современного иврита в ХХ веке и расширению его лексики. То, что в арабском или в японском было пущено на самотек, в иврите направлялось нормативами Академии языка. Отсюда грамматика иврита (я опять про морфологию, а не про синтаксис) гораздо более строгая и нормированная.
Инна, спасибо зе текст. Я попытаюсь объяснить, как я вижу теорию Марра. Попытки возвести все языки к «четырем элементам» — это классическая редукционистская схема сведения сложного к простому, к основным элементам-кирпичикам, из которых состоит «все». В данном случае «все» это множество, пространство наличных языков. Четыре Марровских элемента — это такое пространство базисных векторов, на которые раскладываются все языки. Иногда, подобные редукционистские схемы — очень плодтворны. Примеры: таблица Менделеева, стандартная теория элементарных частиц. Это — продолжнение греческой, от Фалеса и Анаксимандра идущей линии сведения всего наличного бытия к перво-элементам, прево-кирпичикам мироздания. Иногда следование этой линии приводит к впечатляющим успехам. В лингвистике, это, по-видимому, не так. Хороший, философски оправданный вопрос: а почему в лингвистике подобная редукционистская схема сведения сложного к простому не работает, оказываясь контрпродуктивной? Можно хорошо, как мне кажется, поразмышлять в этом направлении. Мне так кажется. Спасибо за текст.
«Четыре Марровских элемента — это такое пространство базисных векторов, на которые раскладываются все языки. Иногда, подобные редукционистские схемы — очень плодтворны…. Иногда следование этой линии приводит к впечатляющим успехам. В лингвистике, это, по-видимому, не так. Хороший, философски оправданный вопрос: а почему в лингвистике подобная редукционистская схема сведения сложного к простому не работает, оказываясь контрпродуктивной? »
Я думаю, что в лингвистике сведение к простым схемам вполне работает. На этом основан сравнительно-исторический метод сводящий языковые изменения к определенным фонетическим и фонематическим законам и позволяющий делать реконструкции. В иврите это законы вроде «закона Филиппи» например (з-н Филиппи обясняет, почему [i/е] переходит в [a] в примерах вроде диббер, но диббАрти, hизмин но hизмАнти, бат но бИтти и т.п.).
Беда в том, что Марр сводил все к четырем элементам, сводил неправильно, фантазийно. А не в том, что в языке в принципе нельзя выделить кирпичики-законы и элементы.
Краткое содержание последней серии… э… статьи:
И учёные со скуки,
Потеряв в потёмках Цель,
Положили на Науку,
Выйдя скопом на панель…
😀
https://www.youtube.com/watch?v=fr-KJOymhAQ&&t=1362s
Красноречивый, ну-ка развей мою мысль…