Журнал-газета истории, традиции, культуры
А самое большое дело, которое он для меня сделал — отговорил от профессии историка… Той альтернативы, чтобы либо поясницу начальству лизать, либо, по новому словцу, в диссиденты — в инженерии нету. Прожил жизнь, начальникам не особо кланяясь. Но и без лесоповала. Сейчас-то уж что? С ярмарки…
Сейчас, точнее, в последние десятилетия, петровская эпоха в русской жизни, кажется, заканчивается. Это видно по всем ее основным элементам: и по высшему образованию, и по армии, особенно по флоту, и по науке, и по индустрии. Конец приходит времени веры в Прогресс и ставки именно на него.
Я же видел и Рим, и прекрасную Флоренцию, и Севилью, и Истанбул, и Лондон… знаете, все-же с Петергофом равняться некому. Море, гениальная рамка Финского залива — вот что делает здешний вид несравненным. Если и есть в мире что-то равное, то я-то этого не видел. Да и не слыхал.
С перепою забыли семена люпина в смесь засадить, так что они бы до будущей весны ждали, пока суперфосфат заколосится. Исправили ошибку, проехались по полям в сопровождении грачей, да и конец нашей сельхоздеятельности. Автобус новых научных работников привез, а нас назад возвращают, к постоянному образу жизни.
Регулярный образ жизни всегда располагает к размышлениям и исследованию жизненных явлений. Моего напарника, в частности, очень интересовал белый петух, который как раз обычно оперировал неподалеку от того бревна, где мы отдыхали до и после обеда. Не поймите только превратно, никаких замыслов-покушений на птичку у нас не было.
Уфимский татарин, однако — не гордый сын Кавказа. Как и все советские люди любой национальности, он очень уж большого уважения к закону и госсобственности не имеет. Но и того, чтобы непрерывно пребывать в напряженных поисках, где что украсть, хоть по мелочи — этого тоже нету. Это уже местный обычай, заветы …
Для надежной охраны месторождения надо окружить его по периметру, всего километров триста, через леса и болота двойным проволочным заграждением с вышками и КПП. По коридору пустить собачек. Девять смен караула, собачьи проводники, тыловое обеспечение, автобат, да не один. Получается дивизия Внутренних Войск.
«Каменный век закончился не потому, что закончились камни». И бронзовый век — не потому, что закончились медь и олово. Ни один серьезный ресурс человечества не был до конца исчерпан. Просто — на смену приходили новые. Главным ресурсом человечества является его способность находить новые выходы.
Я, конечно, понимал, что уж лучше пусть ребята такой вот лженаукой занимаются, чем пьянкой, драками, да групповыми изнасилованиями. Но всё-таки мне не особо бред-то этот понравился, да и вся атмосфера тоталитарной секты…
Чтобы дирижабль летел, куда надо, нужны очень мощные двигатели. Так он додумался поставить на дирижабль электрические. Логика железная — возить грузы надо, по большей части, туда, где дорог часто нет, но линии ЛЭП, как правило, есть. Значит, так — цепляем наш электродирижабль троллеем за ЛЭП. И поехали!
И своим никому верить нельзя. Кто не изменит — тот точно украдет. Уйти назад? Но как уйти? Это значит сдаться самому и сдать всю Европу ужасным революционным идеям. И не придут ли после этого в ослабевшую Россию по следам наших солдат чужие под красным или трехцветным флагом?
Еще нервное место — Царство Польское. Поляки! Сколько не корми, все равно “до лясу” смотрят. Один из самых бунтовских народов Империи, наравне почти с чеченцами, аварцами, черкесами и аляскинскими тлинкитами. Попробуй выведи войска… Да, вот еще Кавказ.
Тарле гневно обличал шведа Нобеля и всячески превозносил русских национальных изобретателей Морица Якоби и Вильгельма Яхтмана. С Тарле, честно говоря, спрос небольшой, если вспомнить, на какой короткой сворке держала Власть знаменитого историка после Академического Дела и Процесса Промпартии.
Чтобы на месте империи возникли нация и национальное государство, понадобятся еще несколько десятилетий, гибель империи и реформы. Пока была жива империя — нация никак не могла родиться, потому что необходимая энергия без остатка уходила на поддержание имперской власти или ее иллюзии.
В ясный нехолодный полдень двадцать первого февраля 1854 года, в тот самый день, когда Николай Романов в Зимнем дворце подписал Манифест о разрыве дипломатических отношений, Луи Наполеон возвращался с прогулки в Булонском лесу. В его коляске сидели два его родственника и ближайших соратника…
Я честно пытался жить по тем принципам, о которых мне говорили в семье, учился, работал на заводе. Без фокусов и попыток уклониться пошел в армию и отслужил на Дальнем Востоке. Потом работал в НИИ, вроде бы неплохо, уехал из Москвы в Западную Сибирь, где, кажется, тоже принес некоторую пользу.
Единственным оправданием Крымской войны, является, хоть и звучит несколько пародоксально, наше поражение от западных держав. Именно такой исход заставил Россию на какое-то время забыть о своей великой миссии — всех вокруг спасать и учить жизни. Приняться вместо этого, наконец, за приборку в собственном дому.
Сейчас эту войну поминают редко, гораздо реже, чем в 90-е. Да и тогда она была заслонена спорами о реформах Александра Второго. А ведь та жизнь, которую мы прожили до Горби, больше уж походила на николаевские времена. Да и после… сходства было много больше, чем хотелось.
В Кишинев впервые мы приехали с тобой вместе, путешествовали после окончания вуза и перед тем, как я улетел в Хабаровск служить свои два года. Помнишь ночной ресторан «Каса Маре», вино в глиняных кувшинах и клезмерский оркестр, весь разместившийся на огромной крестьянской, на всю семью кровати?..
В исторически очень короткий срок после разрушения федерации все ее уделы-юрты снова собрались уже под властью Хана Московского: Казань и Астрахань, Сибирь, Украина, Крым и Предкавказье, казахские степи. Я это воспринимаю именно как перемонтаж из элементов нового издания той же империи.
Шквал абсурда, который обрушился на нас в последние годы, заставляет, схватившись за голову, размышлять: что это?! зачем? кто поощряет или даже организует? и почему общественность (или то, что мы видим за этим аморфным словом) так легко и охотно покупается на абсурд?