Юрий Котлер: Город и мальчик (повесть о трех сердцах). Продолжение
Человек не конец Творения, не завершающая точка эволюции, и после него на земле появлялись иные существа и жизни, но ему одному даны разум и свободная воля…
Месяц: Август 2015
Влад Голь-де-Шмидт: Правозащитники, вы не правы!
На фоне иранской ядерной угрозы, гражданских войн в Сирии, Ираке, Йемене, Афганистане, дичайшего в буквальном смысле головорезного террора ИГ… с которыми эта европейская «элита» ничего сделать не может, они нашли слабое звено в лице сверхдемократичного Израиля, над которым можно «поизгаляться».
Александр Ногаллер: Начало войны (воспоминания очевидца)
За четыре года войны мне приходилось видеть много умираюших от полученных смертельных ранений. В первые годы после войны, работая в клинике, мне казалось странным и недопустимым, что люди погибают не от ранений, а от каких-то там болезней…
Евгения Кравчик: Кто поможет репатрианту устроиться на работу по специальности?
«Никаких ограничений! Если человек талантлив, то с возрастом ему удается набраться бесценного опыта. Главное — энергия и высокая мотивация!»
Эдуард Бормашенко: Восстание содомитов
Разговоры о борьбе за права гомосексуалистов — словесная шелуха. Свои права они давно отстояли, их никто не побивает камнями и не наказывает плетьми. Борьба идет за навязывание их образа жизни и окончательное разрушение представления о нормативном поведении, за право публично попирать стыд…
Леонид Рохлин: Тадеуш Аррани (бессмертие)
Тадеуш (Теодор) Шумовский прожил очень долгую и очень плодотворную жизнь, став академиком и ведущим арабистом страны. Не дожив нескольких месяцев до столетия, душа Тадеуша Аррани вновь воспарила к солнцу до следующей реинкарнации.
Владимир Янкелевич: Это страшное слово «ОНИ»
Оправдать поджог и гибель людей нельзя, но важно отметить, что опять пошла игра слов по схеме «МЫ» — «ОНИ». Террористы не установлены, но обвиняются «ОНИ» — «еврейские террористы», читай — поселенцы.
Александр Булгаков: Горький Горький. «Ты был нашей совестью…» Продолжение
…размышляя о «внутренней эмиграции» Рувима Иосифовича, я не смущаюсь тем, что он не был этаким «героем сопротивления». Ведь подобных моему Учителю было немало, и их сокрытое глубинное мышление было прежде всего неприятием коммунистической неправды.
Борис Э. Альтшулер: О том, как израильтяне с финикийцами в античности Америку открыли. Окончание
…дальнейшее глубокое изучение древней трансатлантической истории финикийцев, евреев и кельтов, вызванное находками в Южной Америке и антропологическими особенностями европидных индейцев чачапойя, чревато новыми сюрпризами и, очевидно, вызовёт ещё более глубокий интерес широкой публики.
Александр Левинтов: Июль 15-го. Часть I
…друзья не спеша тянули «Клинское» и обсуждали международное положение. Вообще-то, у них было три темы — ещё про баб и про футбол, но летом теперь футбола не бывает, а про баб в семьдесят долго не поговоришь: новостей никаких, а всё прежнее пересказано уже по сотне раз каждым.
Миротвор Шварц: Всё могут короли. Продолжение
Наполеон увидел… Лувр, над которым уже висело наспех водружённое королевское знамя с лилиями, знаменующее собой новую — или же очень старую — власть. Рядом с дворцом отряд полицейских с трудом сдерживал собравшуюся толпу верноподданных парижан.
Джонатан Сакс: Народ, живущий отдельно? Перевод Бориса Дынина
Что же означают слова: «народ, живущий отдельно»? Они означают народ, готовый, если потребуется, стоять в одиночку, жить по своему моральному кодексу, иметь мужество быть особым и идти по непроторенному пути.
Владимир Янкелевич: Сорок лет — от беспилотников к боевому рою
Структуры типа «Хизбаллы», ISIS и им подобные могут купить, добыть грабежом или рэкетом оружие, но не смогут стать обществом, в котором будет возможно построение реальной современной сетецентрической армии.
Анатолий Стеклов: Колбасная эмиграция. Продолжение
Сходили на кладбище, попрощались с нашими покойными родственниками. У евреев нельзя по-другому… Они бы не осудили, мы знаем. Мы не уезжали добровольно. Жить так больше было невозможно. Чтобы мы хорошего не делали для той страны, мы оставались изгоями, во всем виноватыми евреями.
Лев Харитон: Мой Дон. Таким я помню его. Продолжение
Мне так кажется, эта история о человеческом спасении, о чуде жизни была для него в сто раз важнее, чем все истории, которые он мог рассказать о самом страшном времени в своей жизни, когда она ничего не стоила, а отобрать ее было так просто!..