[Дебют] Михаил Аранов: Стихи

Loading

Мы — зайцы, бегущие следом за страхом. / За нами часть жизни, пошедшая прахом. / За нами деревьев загубленных рощи. / За нами могилы — что может быть проще.

Стихи

Михаил Аранов

Венеция

Венеция, я восхищён!
И без тире и междометий
здесь гениально завершён
рисунок нескольких столетий.
Изобретён Советом Дожей* —
каприз судьбы, изыск ума.
Удел его — на рай похожий,
а рядом нищая сума.
Здесь так бесстыдна нагота.
И торжествуют базилики.
Со стен глядят святые лики,
и святотатствует толпа.
Венеция в воде по пояс:
недолговечно ремесло.
Гребец, лениво в волнах роясь,
вращает медленно весло.
Из века в век. На свет из мрака
гондолы путь под сводом арок.
Над площадью Святого Марка
взлетает стая голубей,
свободе радуясь, своей.
Но здесь, из камеры свинцовой
сластолюбивый Казанова
вписал язвительное слово
в историю людских страстей,
играя правдой без затей.
Что слово!? Звук его немеет.
Слова — песок. Их ветр развеет.
Истомлена морскою качкой,
забросив юбки за бедро,
Венеция роскошной прачкой
полощет ветхое бельё.

* Совет Дожей — орган управления Венецианской республикой

Колодец

Где-то светит мой месяц.
Где-то ветер уносит
уходящее имя
с этих губ ненасытных.
Позови меня тихо,
еле слышно, лишь дрогнет
серебро паутины
в свежескошенном стоге.
И с вечерней звездою
свет прольётся в колодец
и по влажному срубу
проиграет свой танец.
В приглушённом сознанье
звуки словно зависли.
В грациозном качанье
два ведра с коромыслом.

Песня Петербургу

Я песню сложил для огня,
ожидавшего в камне удара.
Для ветра, что тело забросил своё
на сутулые плечи домов
и ключицы чугунных решёток.
Для шпиля, иглою проткнувшего небо,
где в вечной лазури
плывёт золочёный кораблик.
Как хлеб победителю, я осторожно несу
эти завязи слов,
что зачаты случайной любовью
под сумраком арок,
орущих в своём единении со мною.
Дарю по частям себя каждому слову,
желавшему трепетной плоти.
Прими меня город! Я чрево заполню твоё.
Ты рождение песни.

Псовая охота

Мы — зайцы, бегущие следом за страхом.
За нами часть жизни, пошедшая прахом.
За нами деревьев загубленных рощи.
За нами могилы — что может быть проще.
Мы — зайцы. И жизнь наша — страх и движенье
в погоне за тенью — своим отраженьем.
Бежим мимо хижин с обрушенной кровлей.
И путь наш помечен и потом, и кровью.
Мы — зайцы, за нами охотников рота.
И нас настигает лай псовой охоты.
Кого-то загнали, порвали на части.
И в пене бордовой оскалены пасти.

Собак не кормили пред псовой охотой,
Чтоб лютыми были для этой работы.

Предчувствие войны

Сижу в кафе на улице под тентом.
И замер мир. Недвижна тишина.
И горький вкус зелёного абсента
пролился в сумрак серого окна.
Фигуры движутся, размыты, как во сне.
И виснет шаг их плавно на полтона.
И лица опрокинуты во мгле,
как будто ждут открытия кингстона.
Чтоб всё снесло. И всё пошло на дно.
Чтоб крик о помощи завяз в тягучей вате.
Моих стихов прокисшее вино
нальют в стаканы к этой знатной дате.

Опять зима

Опять зима, как питерская осень.
И мелкой сеткой сонные дожди.
Опять душа покоя тихо просит.
Но вторит эхо: «Счастья уж не жди».
Не жди напрасно, вот усталость схлынет.
И смертный полог застит вдруг глаза.
Камин у ног погаснет и остынет,
и не нагрянет вешняя гроза.
И ни звезды и ни креста.
И мутный диск там тени водит.
И жизни миг. И неспроста
там путник дом свой не находит.
Мысль начинает новый круг:
«Когда-нибудь на этом свете
мы будем счастливы, мой друг»*…
За эту жизнь мы все в ответе.
Когда проснёшься на рассвете,
зажги в окне своём свечу…
Я постою и помолчу.
Я постою и помолчу.
Твой свет помог с пути не сбиться.
У незнакомого крыльца
помог святой водой напиться
под трели раннего скворца.
И снова тот же вечный круг:
— Мы будем счастливы, мой друг.
Когда-нибудь, когда-нибудь…
Ты моё имя не забудь.
Какую ночь мне всё не спится.
Не дай повеситься, иль спиться…
Мы будем счастливы, мой друг.
Мы будем счастливы, мой друг.

* Н. Коржавин

Кавказ

Я с тобою песни забросил.
Всё забыл, что можно забыть.
Мне бы парус и пару вёсел —
в акварель осеннюю плыть.
Плыть горами, в глухие ветры.
В медь лесную, под зябкий иней.
Только ночи здесь тёмно-синие,
да и море другого цвета.
Только море совсем зелёное.
Солнце — рыжей копной волос.
Но я к краю опавших клёнов
навсегда душою прирос.
Я с тобою песни забросил.
Ничего давно не пою.
С губ твоих молодую осень,
как вино молодое пью.

* * *

Я берегу твой сон
от всех его врагов.
Ловлю прозрачный вздох
в осенней круговерти
листвы, багряных крон,
начавших круг бессмертья.
Храню твоё тепло.
И в трепете ресниц
мне видится одно —
полёт далёких птиц.
И их прощальный крик
в знобящую безбрежность.
Приходит в этот миг
потерянная нежность.

Тишина

Ты слышишь меня? Это я говорю.
Прислушайся, и в тишине
разгадаешь мой голос.
Это я говорю о тебе.
Тысячу раз повторю твоё имя.
Самых быстрых коней оседлает мой голос
и домчит до тебя мою нежность.
Ты только прислушайся. Только замри на мгновенье.
И в шорохе ветра, в стуке колёс,
в голосах, окружавших тебя ежедневно,
разгадаешь мой голос. Оглянись и поверь:
это я говорю о тебе. И откликнись негромко,
чтоб только один я услышал.
Я вижу: шевелятся губы. Касания рук ощущаю.
И запах волос опьяняет.
Я помню, всё помню.
Твой голос во мне зазвучал.
Словно робкие пальцы
прошлись вдруг нежданно по струнам.
Я музыкой полон. Чёрным пологом ночь.
Мы один на один.
Диалог наш сплетается в медленном танце
и теряется где-то в промоинах лунного света.
Я руки тяну,
натыкаюсь на стену молчанья.
Тонко, тонко звеня, наполняет меня тишина.

Коричневый странник

«Вы поблекли. Я странник коричневый весь»*.
Даже память о прежних свиданьях истлела.
Но нежданно вдруг что-то забытое здесь
заставляет меня оглянуться несмело.

Проезжая ваш ветхий, заброшенный дом
в дребезжащем на стыках старинном трамвае,
в горле чувствую ком, тот горячечный ком.
Почему — я не знаю, не знаю, не знаю.

Я иду средь отчаянно юной толпы.
Ветром невским, холодным простужен.
Я заброшен сюда не капризом судьбы,
но уже никому здесь не нужен.

Канул сон. Фиолетовый сон.
Вы опять предо мной в бледно-розовом платье.
Я дарю нерасцветший пиона бутон
торопливым и горьким объятьям.

Вы поблекли. Я странник коричневый весь.
Я странник коричневый весь.

* Л. Мартынов

Print Friendly, PDF & Email

Один комментарий к “[Дебют] Михаил Аранов: Стихи

  1. «Приходит в этот миг потерянная нежность»…Сердечно поздравляю Вас, дорогой и уважаемый — Михаил Аранов, с дебютом (?!) в столь замечательном издании!!!Эмоционально, трогательно, звеняще…Спасибо!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.