Ох уж эти чувихи бродвейские, форсу до хрена, — подумал Игорь. Но игра стоила свеч, закадрил Игорь на днях Люльку— Честерфильд, под такой кличкой числилась на Бродвее Люська Барышковская, хотя она предпочитала, чтоб звали её Люси или Люсьена.

Все наверх. Из новой книги

Иосиф Рабинович

Продолжение Начало

ТРИ ОСЕНИ

ИГОРЯ ЮЖИНСКОГО

Добрый московский уже уходящий август, это его любимое время, настроение было самое, что ни на есть клёвое. Игорь легко спрыгнул с троллейбуса «пятёрки» и направился к копилке. Так он с детства называл часовню — памятник погибшим гренадёрам на Старой площади. Он уселся на скамейку и стал ждать. Достал и раскурил трубку, с которой не расставался с экспедиции. Все девки говорили, что она ему идёт, особенно к его бороде, тоже отпущенной в экспедиции весной 1958 года.

Ох уж эти чувихи бродвейские, форсу до хрена, — подумал Игорь. Но игра стоила свеч, закадрил Игорь на днях Люльку— Честерфильд, под такой кличкой числилась на Бродвее Люська Барышковская, хотя она предпочитала, чтоб звали её Люси или Люсьена.

Внешности Люська была приметной — высокая, худощавая, хотя там где надо, вполне себе выпуклая. Копна рыжих кудрей чуть с горбинкой нос и карие глаза, презрительно глядевшие на мир. Но самой главной чертой лица женщины был большой чувственный рот и высоко вырезанные ноздри, что никак не говорило о нежности и мягкой женственности, скорее — наоборот, проглядывался темперамент и неуёмная страсть. В этом Игорь имел возможность убедиться третьего дня на хате у Сержа Гусара, бродвейского завсегдатая и студента Плехановки. Всё сложилось неожиданно и классно. Фелька Хац, который пригласил Игоря и двух тёлок, лажанул компашку, а Томка Белая — подруга Сержа пришла с Люськой. И гудели они на хате у Гусара вчетвером. Игорь приволок с собой бутылку армянского «Ахтамара», Сержик тоже поставил выпивку, было чем согреть душу. Выпили, Серж включил проигрыватель, у него был клёвый набор американских пластинок. Родительская квартира у Сержа была шикарная три комнаты, предки в Сочах, свою спальню они закрыли, но столовая и комната сына были в полном распоряжении Сержа и его гостей.

Потанцевали немного под Бенни Гудмана и Армстронга, и Гусар увёл Томку к себе в комнату, посреди музыки. А Игорь как держал Люську за талию, прижимая к себе, так и продолжал танец. Он даже не ожидал, что она так просто и быстро откликнется на его грубоватые объятья и поцелуи. А дальше, дальше начался просто смерч, торнадо, какого Игорь и представить себе не мог. Нет, он был далеко не мальчик, не первой женщиной была у него Люська, но такого он не видел никогда. В какой-то момент, привлечённый звуками из столовой, туда заглянул Серж из своей комнаты и тут же, обалдев, захлопнул дверь, а они даже не заметили этого.

Уже потом Игорь с Гусаром курили в столовой, а дамы пошли на кухню забацать кофейку. И Гусар сказал Игорю: Ну, Люлька — зверь-чувиха! Ты жив, Серый? А то, — усмехнулся Игорь, всё тип-топ, все довольны. Серым его прозвали за то, что он прошлой осенью появился на Бродвее во всём сером от шляпы до галстука.

Потом он проводил Люську до дома, благо идти было два квартала от Кировской до Армянского переулка, где она жила. Игорь выразил желание подняться, она жила одна в комнате в коммуналке. Но получил категорический отлуп.

• Хорошенького понемножку, с меня хватит, я — спать.

Честно говоря, такой вариант устраивал Игоря — организм после такой встряски требовал отдыха. И он получил его, попрощавшись с дамой, Игорь поймал частника и через полчаса спал на своём диване в родительском доме и снились ему грешные сны с рыжей фурией в главной роли.

А сейчас он сидел на лавочке возле гренадёрских копилок и ждал Люльку. Он пригласил её поужинать, пока ещё мог форсить, не все экспедиционные премиальные были прогуляны. Она опоздала всего на 15 минут. Клёво глядишься, — только и мог сказать Игорь. И было на что поглядеть, открытое платье из светло-зелёного панбархата, и лёгкая меховая жилеточка, едва прикрывавшая грудь. Всё это венчала рыжая грива, волнами спадавшая на плечи.

• Синьора позвольте вас пригласить на ужин в харчевню

«Савой», там говорят, прилично кормят. Двинем туда?

• Рыбок поглядеть хочешь, синьор? Такую синьору как я, надо в экипаже возить, улыбнулась Люська.

«Савой» был знаменит большим аквариумом с золотыми рыбками.

• Давай тачку возьмём.
• Шучу, тут два шага всего, лишь бы места были. Но если сегодня дядя Миша дежурит, он пропустит, знакома я с ним.

Всё устроилось как нельзя лучше, дядя Миша был на месте, и через пару минут они сидели за столиком, поджидая официанта.

• Погоди, я руки помою, — и она исчезла, а Игорь стал ждать с нетерпением, ему хотелось, чтобы заказ они делали вместе, не хотелось показать свою некомпетентность. Люська подоспела вместе с официантом, и они заказали закуску и какое-то мясо под французским соусом.
• Ты коньяк будешь? Я крепкого не хочу. Закажем к мясу

«Мукузани», а «Двина» возьми, сколько тебе надо.

• Рекомендую вместо «Мукузани» армянский розовый «Гетап», чудесно к мясу пойдёт.
• Идёт, — они отпустили официанта.

Как же клёво сидеть в хорошем кабаке с такой шикарной чувихой, а рядом в аквариуме резвятся золотые рыбки. Нет, он прекрасно понимал, что жизнь, его жизнь, не может и не будет состоять только из этого, где-то там ждали его уравнения математической физики, гиперзвуковые потоки и устойчивость управляемых траекторий. Но сейчас ему было хорошо, они беседовали о всяких мелочах, Игорь рассказывал про экспедицию, напирая на экстремальные ситуации, а про свой роман с женой начальника умолчал. Вряд ли Люська приревновала бы его к Татьяне Сергеевне, но это воспоминание он решил оставить при себе.

Наконец официант принёс мясо, от него шёл обалденный запах. Через стол от них за спиной Игоря гуляла группа кавказцев трое мужчин и блондинка. У них на столе стояло несколько бутылок шампанского, официант время от времени подходил и открывал очередную. А тут, то ли его не было в зале, то ли просто нетерпение горячих восточных парней, но один из них стал открывать сам и не придержал пробку. Она выстрелила и, ударившись о стенку, отскочила прямо в блюдо с мясом напротив Люськи. Жирный соус выплеснулся почти весь на неё, залил декольте, брызги попали на лицо и в волосы. Чинный зал «Савоя» огласился визгом испуганной женщины.

Сначала Игорь бросился к ней, не вполне осознав, что же случилось, но поняв, в чём дело, и убедившись, что сама подруга не пострадала, резко повернулся назад. Компания виноватая в происшествии привстала, и Игорю показалось, что они улыбаются. Он с криком «ты что, паскуда!» пошёл на обидчиков. Обидчивые кавказцы бросились на него втроём. Блондинка визжала, а Люська с сумкой наперевес бросилась на помощь кавалеру. Но ему бы туго пришлось, кабы официанты не пришли на помощь, а дядя Миша не вызвал ментов. Те явились незамедлительно и учинили дознание. Подбитый глаз Игоря и показания официантов сделали своё дело — через полчаса кавказцы подписав протокол, покинули заведение. Игорь с Люськой сказали, что больше претензий не имеют. Благодарный метрдотель негромко сказал Игорю:

• Садитесь и продолжите, если желаете, официант всё заменит сейчас.
• Люся, мы посидим ещё, начальство приглашает вот.
• А давай, только я себя в порядок приведу, — и она удалилась в туалет.

Она вернулась, все следы почти что исчезли, только на платье были влажные пятна. Причёска и макияж поправлены, это была прежняя Люська, а не та визжащая, забрызганная соусом женщина, которая не так давно бросилась на защиту Игоря.

Они прекрасно поужинали, прорезался аппетит. Сначала ели молча, потом Люська глядя ему в глаза сказала:

• А ты клёвый мужик, Серый. Так броситься в драку на защиту женщины, а ведь я тебе не жена и даже не настоящая любовница — так, было однажды кое-что…
• А как иначе, — смутился Игорь.
• Нет, правда, таких на Бродвее немного, я почти не встречала… Жаль, что ты молодой такой.

• Ну, этот недостаток пройдёт — я постарею лет через тридцать…
• Ты не постареешь, а станешь взрослым солидным мужиком, профессором физики, ты же на физика учишься. А я тогда стану старухой сморщенной, ты на меня и не взглянешь, если свидимся.
• Ну, почему? Ты ж такая…. такая женщина, думаю и тогда…
• Игорёк, уж не в любви ты мне объясняешься?
• Нет, я всё понимаю, Люся, и себя и тебя…
• Вот и ладушки, давай расплатимся и ко мне, идёт? Деньги— то есть у тебя, а то ты скажи.
• Спокуха, всё нормалёк, — и он подозвал официанта. И тут их ожидал сюрприз.
• За вас всё заплачено, хачи заплатили, а вам от заведения презент. И он принёс кофе и мороженое.
• Вот и ладушки, на халяву поужинали, — сказала Люська, правда, ты за нас фингалом расплатился.

На такси они добрались к Люське и поднялись в квартиру. Бабка-соседка уже спала. Слава Богу, она была почти глухая и ничего не слышала ночью… А в полшестого утра Люська проводила его до дверей. Они поцеловались долгим поцелуем и Люська сказала:

• Ну, бывай Игорёк, ещё раз убедилась, что мужик ты настоящий, на ногах держусь еле-еле. Если буду свободна, позвоню, может ещё встретимся, если ты не устал и не против, и она усмехнулась.
• Что ты, я хоть …
• Знаю, знаю, герой ты мой!

Конечно, Игорь хорохорился, после этой пантеры его мотало как с хорошей пьянки.

Метро уже ходило, но он поймал такси и в шесть вошёл в квартиру. Был выходной родители и братишка спали, а бабушка, конечно, проснулась и поинтересовалась, где шлялся всю ночь любимый внучок. На такие вопросы у Игоря был заготовлен шутливый ответ, который всегда сердил бабушку:

• Бабуля сначала в кабаке, а потом у грязных девок!
• Не говори глупостей!

• Ну, правда, бабуля, сознаю свои прегрешения и посыпаю голову пеплом.

Он знал, что бабушка всегда его прикроет и родителям скажет, что он пришёл часа в два ночи. Поэтому быстро проскочил в ванную принять душ, до того как встанут родители. Вытираясь перед зеркалом, обнаружил у себя под ключицей синяк и следы укуса. Ясно было, что кавказцы к этому отношения не имеют. В свежей майке он вышел из ванной, и заботливая бабуля тут же позвала его завтракать. Потом он вышел на балкон и закурил. Прошедшие полсуток казались какой-то фантасмагорией. И началась привычная беседа с самим собой. Ох, как ненавидел Игорь это своё второе «я». Он, этот двойник, был всегда желчен, ироничен и безжалостен.

• Ну что, дружище? Раздулся от гордости — такую чувиху оприходовал. Даже морды не пожалел, а ведь попёрло тебе, не подоспей помощь, синяком бы не отделался. И какие у тебя творческие планы по поводу этой синьоры? Финансы-то у тебя на подсосе. Хоть и вчера мордой расплатился…
• А почём я знаю, она сказала сама позвонит, думать буду по мере поступления.
• Оттягиваешь решение, не хочешь об этом думать, а ведь Люсьена твоя, дама, с которой трат не избежать. Она, конечно, понимает, что ты не завмаг и не солидный иностранец, с которыми она подрёмывает иногда, откуда у неё такие шмотки и такое бельишко, а? И потом, наверняка ей контора интересуется, та, что как раз недалеко от «Савоя». А у тебя вторая форма допуска в институте. Как первый отдел на это посмотрит? Тебя уже пытались год назад вербовать, отвертелся с трудом ведь. А тут Люськой прижмут, и спалился голубчик. А ведь стукач — это на всю жизнь, контора крепко держит.
• Издеваешься? Да ведь я сам ей звонить не буду, навязываться, ты знаешь, не привык.
• А если она позвонит, что делать будешь?
• Посмотрю, да отстань от меня, бог не выдаст, свинья не съест.
• Ну, иди уже мачо савойское, вот и мама вроде встала.
• (Продолжение следует)