Почему в стихотворении мелькают квадраты окон, арки и полукружья арок, а также другие городские детали (Шпиль Адмиралтейства, черная вода реки, пустые улицы, много снега). Мне кажется, этому есть два объяснения.
В НЕПОВТОРИМОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ РОССИ
Новая трактовка стихотворения Иосифа Бродского «Похороны Бобо»
Один автор, которого я люблю за размашистый и одновременно изысканный стиль, написал эссе об Иосифе Бродском. Среди прочего было упомянуто стихотворение “Похороны Бобо”, которое в литературоведении “считается “страшно таинственным” и запутанно-символическим. Действительно, поначалу оно кажется странным.
На портале разгорелось оживленное обсуждение.
Участники обратили внимание на многочисленные попытки дешифровизации. У их авторов звучали самые разные предположения, часто, надо сказать, бездоказательные. А некоторве «разгадыватели» действительно пустились во все тяжкие. О, сколько схоластики было в их толкованиях!
Кто-то пытался увидеть смысл в пяти буквах “О” в заголовке “Похороны Бобо”, кто-то видел “хтоническую” «борьбу с нижним миром», кто-то уверял, что “Бобо — это символ боли, как от детского лепета типа “У меня коленка бо-бо”! Кто-то уверял, что Бродский писал о пустоте. Пустота якобы была его героем! (Но ведь рисовать пустоту тоже надо словами, причем не пустыми!) Поэт Бобышев посчитал. что Бобо произошло от его фамилии! Свихнуться можно!
А можно мне? У меня тоже есть трактовка. Она безыскусна и реалистична. Помню, я перечитывала и перечитывала стихотворение. И его содержание высветилось неожиданно, как четкий рисунок, спрятанный художником в ворохе обманных растушевок и штрихов.
Теперь я понимаю, что чувствовал Менделеев! 🙂
Но сначала само стихотворение.
1
Бобо мертва, но шапки недолой.
Чем объяснить, что утешаться нечем.
Мы не проколем бабочку иглой
Адмиралтейства — только изувечим.
Квадраты окон, сколько ни смотри
по сторонам. И в качестве ответа
на «Что стряслось» пустую изнутри
открой жестянку: «Видимо, вот это».
Бобо мертва. Кончается среда.
На улицах, где не найдешь ночлега,
белым-бело. Лишь черная вода
ночной реки не принимает снега.
2
Бобо мертва, и в этой строчке грусть.
Квадраты окон, арок полукружья.
Такой мороз, что коль убьют, то пусть
из огнестрельного оружья.
Прощай, Бобо, прекрасная Бобо.
Слеза к лицу разрезанному сыру.
Нам за тобой последовать слабо,
но и стоять на месте не под силу.
Твой образ будет, знаю наперед,
в жару и при морозе-ломоносе
не уменьшаться, но наоборот
в неповторимой перспективе Росси.
3
Бобо мертва. Вот чувство, дележу
доступное, но скользкое, как мыло.
Сегодня мне приснилось, что лежу
в своей кровати. Так оно и было.
Сорви листок, но дату переправь:
нуль открывает перечень утратам.
Сны без Бобо напоминают явь,
и воздух входит в комнату квадратом.
Бобо мертва. И хочется, уста
слегка разжав, произнести «не надо».
Наверно, после смерти — пустота.
И вероятнее, и хуже Ада.
4
Ты всем была. Но, потому что ты
теперь мертва, Бобо моя, ты стала
ничем — точнее, сгустком пустоты.
Что тоже, как подумаешь, немало.
Бобо мертва. На круглые глаза
вид горизонта действует как нож, но
тебя, Бобо, Кики или Заза
им не заменят. Это невозможно
Идет четверг. Я верю в пустоту.
В ней как в Аду, но более херово.
И новый Дант склоняется к листу
и на пустое место ставит слово.
Итак, вот моя версия.
Это действительно похороны. Состоялись в сильный мороз. (Такой мороз, что коль убьют, то пусть из огнестрельного оружья).
Была среда. Но пишет он наступившей ночью, т.е. это уже четверг.
Он пришел с поминок. По общероссийской внерелигиозной традиции это было застолье, (Слеза к лицу разрезанному сыру).
Между тем, еще одна деталь. Особа, обретшая последнее успокоение, скорее всего была еврейских кровей. Поэтому на ее похоронах «шапки недолой». Бродский в следующей строчке как будто решил выразить недоумение по поводу такой странной традиции, (Чем объяснить, что утешаться нечем), но потом резко ушел с этого сомнительного пути.
Бобо явно была молодой, если не ровесницей Бродского, то близко.
Естественно, все задавали вопрос “Что случилось?! Отчего она умерла?!”
На повторяющийся вопрос «Что стряслось» следовали пустые, как жестянка, слова: «Видимо, вот это». (Самоубийство? Ранняя болезнь? Зависимость?)
“Нам за тобой последовать слабо“ — эти слова намекают на самоубийство (?)
Бродский с его эмоциональностью, с его раздумьями о смерти, причем с самого молодого возраста, не мог не проникнуться всем этим могильным этикетом, этим начавшимся несуществованием.
Я даже взяла на себя смелость и предположительно вычислила возможную дату похорон. 19 января 1972 года. Это была, как уже сказано, среда, очень морозный день. И следующий день 20. Заканчивается на ноль. А вот что пишет Бродский:
Сорви листок, но дату переправь:
нуль открывает перечень утратам.
То есть листок похоронного дня он сдвинул на один день, потому что там есть ноль, как символ утрат.
Тут надо обратить внимание на одну очень интересную особенность. Почти в каждом четверостишии, ну во многих, скажем, — две строки прямо или косвенно о похоронах, а две (иногда одна) — о городе, о каких-то его достопримечательностях.
Вот и в этом четверостишии возникает игла Адмиралтейства.
Мы не проколем бабочку иглой
Адмиралтейства — только изувечим.
Почему?
Почему в стихотворении мелькают квадраты окон, арки и полукружья арок, а также другие городские детали (Шпиль Адмиралтейства, черная вода реки, (река не замерзает, когда ее “подогревают” сбросом отходов), пустые улицы, много снега?
Мне кажется, этому есть два объяснения.
Видимо, стихотворение стало рождаться еще в машине (в нанятом автобусе, как тогда было принято), на пути с кладбища.
Вся эта география — это виды, мелькающие за окном! Да, этот город умеет вдохновить!
Твой образ будет, знаю наперед,
в жару и при морозе-ломоносе
не уменьшаться, но наоборот
в неповторимой перспективе Росси.
Нет, не случайно он упоминает «перспективу Росси». По улице зодчего Росси они и едут! Именно там — сплошные «квадраты окон» (скорее, прямоугольники, но квадраты лучше ложатся в размер). арочные окна под ними и «полукружья арок» над ними! Это ведь точно, как фотография!
А мороз-ломонос… Уж не напоминает ли он о площади Ломоносова? Это все тут же. Улица Росси упирается в площадь Ломоносова. Хороший поэт всегда горазд на ассоциации!
Но почему именно эта улица?
ххх
И вот тут мощно и однозначно выступает второй слой.
Бобо — это Они. Вместе. Одно целое. Бродский и Басманова. Их фамилии начинаются на Б. И буква О есть в каждой. Вполне возможно. это их было их кодовое слово, прозвище, данное их союзу. И когда “Бобо умерла” и их роман закончился, то Бродский бредил географией их любви.
То есть, собственно, на что похоже? Похоже, что здесь — два стихотворения в одном!
В этом, втором стихотворении почти в каждой строфе — география их мест. Жила Марианна (Марина) Басманова на улице зодчего Росси (которую, как я прочла, называли в просторечьи to Заячьей Рощей, то улицей Зощенко-Росси. Я ни разу не ленинградка, и пишу только, тщательно изучая ресурсы интернета. В точном соответствии с тем, куда зовет нас НМП (новый мировой порядок) — сиди дома и не рыпайся.
Она до сих пор живет в этой старинной квартире с великолепной лепниной. Квартира когда то принадлежала художнику Александру Бенуа.
Кстати говоря, кстати говоря… И другая Марианна, балерина Марианна Кузнецова, которая 31 марта того же 1972 года родила Бродскому дочь Анастасию, тоже жила неподалеку, в одном из домов с атлантами.
Эти улицы много чего говорили Бродскому. Особенно улица Росси с его небывалой перспективой, с ее сногсшибательной архитектурой! Достаточно сказать что ширина улицы точно равнялась высоте знаний! “Это кто же так строил?” — воскликнем мы вслед за одним комическим киногероем.
Да-с, строили!
На этом завершаю свое расследование, которым я неожиданно очень прочувствовалась. Как бы увиделись события последних месяцев поэта перед высылкой. Все это в том же 1972 году. (Это мне напомнило то, что я читала о Керенском Когда он в Стэнфорде рассказывал о прошлом, он упоминал только месяц Когда его спрашивали, какой год, он смотрел недоуменно. Год был один и тот же — 1917-ый…).
В общем, вот так я поняла это стихотворение. Как говорят художники: я так вижу…
Вспомнил шансончик Володи Асмолова из 80-х:
«На верёвке бельевой в ванной комнате ты повесилась сегодня на заре.
………..
Ах, Катя, Катя, Катерина, твоя пуховая перина
Нас собрала в одну мишпуху, пусть будет пухом тебе земля!»
От себя добавлю: Катя скорее всего была еврейских кровей, отсюда поминки «мишпухой» и похороны состоялись в день смерти, как это принято у евреев. Такая вот у меня возникла ассоциация, хотя возможно она не той масти, да и ни к месту.
Вспомнила Шолом Алейхема. Пересказываю:
Там у него в общем вагоне евреи, возвращающиеся с ярмарки, стали играть в карты. Места было мало, и они пристроились играть на спине спящего крестьянина, обтянутой кожухом. Играют тихонько, понимая всю непрочность своего положения. Вдруг какой-то зритель выхватывает карту и с возгласом “Эх” с размаху ударяет ею по обтянутой кожухом спине: “Вот как надо!”
От себя добавлю: И хоть карта была не той масти и ни к месту, он еще долго учил их, как надо играть в карты.
Конечно, распространение отменяется. Ну не страшно.
То есть «похороны» Бобо просто совпали с какими-то другими похоронами? А если Бобо это тандем Бродский — Басманова, то при чем здесь Кики или Заза, как это связано с Бродским? (Правда, это уже четвертая главка).
Ася, я думаю, что многоплановое стихотворение это все же не два стихотворения в одном. Я думаю, что говорить о двух стихотворениях в одном можно тогда, когда каждое из них можно структурно выделить из полного текста с сохранением стихотворного строя каждого из них.
Формально вы правы. Но не для Бродского! Он был полным хозяином самому себе. Он начинает с чьих то похорон. Это как бы канва. Но любой поэт , а Бродский тем более. пишет только о себе, гложет свои раны. Понять суть «Бобо» ,особенно полутора последних главок. и даже используемые там слова, поможет одно стихотворение Бродского, стихотворение одновременно и ленинградского хулигана, и измученного, больного человека, заглушавшого обиду водкой. Я стихотворение называть здесь не буду, и вам не советую, оно по-мужскому очень интимное. Напишите мне и вы, и Соня — я отвечу.
Милая Ася, но мы же здесь взрослые все… Причем, давно. Почему бы нам не назвать это «по-мужскому очень интимное» стихо Бродского. Это же не бином Ньютона. Оно в 6-ик его входит. Так что, думаю, Вы на меня не рассердитесь, если я приведу две последние строфы его финала. И, да, я понимаю, что речь ведется от имени т.н. «простого человека»:
За что? Кого? Когда я слышу чаек,
то резкий крик меня бросает в дрожь.
Такой же звук, когда она кончает,
хотя потом еще мычит: Не трожь.
Я знал ее такой, а раньше — целой.
Но жизнь летит, забыв про тормоза.
И я возьму еще бутылку белой.
Она на цвет как у нее глаза.
Я не ошиблась? Речь у Вас шла именно об этом продукте творчесва Бродского (1968).
Но Вы когда-нибудь слышали в народных песнях, русских ли, украинских, или ирландских, сочиняемых, как известно, «простыми людьми», чтобы там шла речь о кончании, мычании, прорыве девственной плевы и прочих, несомненно существующих в реальности материях. Но на вершины поэзии циническое не допускается никем. Ни интеллектуалом Пушкиным, ни «простым народом», от имени представителя которого говорит в этом стихо Бродский.
А Вы помните, что Вересаев, составитель великой книги «Жизнь Пушкина», сказал о самом эротическом его стихотворении «Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем»?
Я напомню, но до этого надо сам этот шедевр русской любовной лирики перечитать.
Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем,
Восторгом чувственным, безумством, исступленьем,
Стенаньем, криками вакханки молодой,
Когда, виясь в моих объятиях змиёй,
Порывом пылких ласк и язвою лобзаний
Она торопит миг последних содроганий!
О, как милее ты, смиренница моя!
О, как мучительно тобою счастлив я,
Когда, склоняяся на долгие моленья,
Ты предаёшься мне нежна без упоенья,
Стыдливо-холодна, восторгу моему
Едва ответствуешь, не внемлешь ничему
И оживляешься потом всё боле, боле —
И делишь наконец мой пламень поневоле!
В адресатке этого поэтического послания подозревают (пушкинисты спорят до сих пор) нескольких женщин в широком диапазоне от юной жены поэта до его тригорской приятельницы Аннеты Вульф.
Но для нас это большого значения не имеет. Еще раз повторю — Истинная поэзия — самодостаточна. Она сама создает новую реальность.
В книге «Записи для себя» Вересаев писал:
«Пушкин до конца жизни изумлял знавших его большим цинизмом в отношении к женщинам, – а в творчестве своем давно уже дошел до чистейшего целомудрия, какое редко можно встретить у какого-нибудь другого художника. Это, конечно, не притворство было и не подделка, – на высотах творчества для него органически противны были всякое любострастие и цинизм…»
А, конкретно, по поводу «Нет, я не дорожу», Вересаев, врач по профессии, сказал поразительные слова:
«В сущности, это подробнейшее чисто физиологическое описание двух половых актов, – с страстной женщиной и с женщиной холодной. И какая при этом целомудренная красота, какая чистота!»
Но куда дальше пошел в оценке пушкинского шедевра Михаил Эпштейн — «новый Бахтин», культуролог, философ, эссеист, представитель блестящего поколения филологов и лингвистов далеких 70-х:
«… Такое противопоставление богатой и бедной, оргиастической и заторможенной эротики проводится в стихотворении Пушкина «Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем…» Максимальная эротика требует крупных и быстрых телодвижений («Когда, виясь в моих объятиях змеей, Порывом пылких ласк и язвою лобзаний Она торопит миг последних содроганий!»), тогда как бедная почти неподвижна, но, создавая барьер на пути инстинкта, тем более чувствительна к саднящей неге его преодоления («Стыдливо-холодна, восторгу моему Едва ответствуешь, не внемлешь ничему И оживляешься потом все боле, боле — И делишь, наконец, мой пламень поневоле!»). Вот это «поневоле» и есть пик и контраст сладострастия, когда огонь растопляет лед, а не лижет жадным языком другой огонь.»
Простите, я отвлеклась от разгадок многоструктурного Бобо. Но согласитесь, Ася, какое это беспримесное наслаждение — говорить о Пушкине. В любом контексте.
Соня Тучинская: 21.09.2024 в 21:19
Ася, заинтриговали. Расшифруйте и последнюю. Спасибо скажу в любом случае. Интересно же.
——
Да, умеет же она заинтриговать! Не зря много лет занималась в том числе и рекламой!
Но расшифровывать не стану. Мы говорим о живых людях! Но уверяю, что все согласуется и подтверждает мою трактовку.
Дежурный по Порталу: 21.09.2024 в 12:14
Ася Крамер
— 2024-09-21 11:27:19(79)
Большое спасибо, Ефраим! Вы знаете, по недоразумению или моему невезению это не совсем правильный вариант, который я заменила. Но к сожалению прошел этот .
———
Уже заменили. Просим прощения за накладку.
——————-
Вам спасибо! И извините. Я грешу таким неприятным для редакций явлением как last minute changes. Но в этот раз это было действительно важно.
М.Носоновскому
Михаил. спасибо за отзыв. Он детализированный, на такие интересно отвечать.
Я не писала и даже не предполагала, что кладбище — неподалеку! Да еще в центре! Как такое может быть? Я предположила что в предварительно заказанном автобусе ( так в то время бывало во всех городах) друзей и родственников развозили то ли по домам, а скорее на поминки. А из машины — квадраты и арки, квадраты и арки! Это очень зримо!
Я знаю, что улица Росси — короткая. Это первое что я выяснила. Но она была проезжей. На многих иллюстрациях — автомашины. Проехать они могли ее за минуту. Но ее неповторимый “арочный” вид ложатся в предложенный сюжет. Кстати, первая иллюстрация, большая — это фото 1929( !) года. И там даже прогуливаются.
Второе. Жили ли на улице Росси? Жили.
Во-первых, у меня есть воспоминания той самой Анастасии Кузнецовой, дочери Иосифа Бродского.
“В шесть лет меня в порядке социализации (детский сад я не посещала) отдали в английскую группу при Доме учителя, который помещался в Юсуповском дворце. И я два раза в неделю, как зайчик, ходила во дворец, топала по всем этим прекрасным залам, по всей этой красоте, резным дубовым лестницам, шикарным анфиладам. Я ходила туда, как на работу, и воспринимала это как норму. Жили мы в центре; сначала за Мариинским театром, на углу Римского-Корсакова и Крюкова канала в доме с атлантами, потом на улице Зодчего Росси. Все-таки визуальная среда формирует не меньше, чем социальная”.
То есть, на улице Росси жили. Жили, я думаю, не верхних этажах. Подниматься туда по высоченным лестничным пролетам было непосильной задачей. Поэтому такое жилье было более дешевым. Помню, прочла у Александра Минкина в его “расследовании” “Вишневого сада”. Там Раневская жалуется: “Мне завидуют, я жила в Париже. А я жила на пятом этаже!” (Передаю по памяти, некогда искать).
Теперь, жила ли именно там Басманова. Тут я могла ошибиться. Она жила неподалеку, одной миле, если по нашим теперешним меркам. Две Марианны, и одна из них жила на Росси. А вторая на Глинки. Там уже сделали музей? Я читала, что планировалось.
Еще раз, благодарю за отзыв и за вопросы. Присылайте еще.
Уважаемая Ася, от всей души поздравляю! Не могу не присоединиться к краткой оценке, сформулированной Эфраимом. Для литературоведа-любителя дать простую и УБЕДИТЕЛЬНУЮ трактовку самого загадочного (зашифрованного) стихотворения большого поэта — очень серьёзное достижение. Пусть раскрыты далеко не все «тёмные места» текста, Вы представили наиболее вероятную из гипотез о «похоронах Бобо»! Очень хорошо, что статья не содержит полемических захлёстов и перехлёстов, на которые Вы иногда горазды. Главное, Вы талантливый аналитик. Желаю новых успехов!
То Абрам Торпусман.
Спасибо огромное. Вашим отзывам и мнению очень доверяю.
Прочла Ваше, Ася, расследование с неослабевающим интересом. Топонимика, в нем употребленная, звучит музыкой для моих питерских ушей.
И хотя я, видимо, в силу упрямой неутонченности вкуса и интеллекта, никогда не смогу понять, то есть, принять, ни один из трактатов… Тем не менее «я такая рада», что мое эссе послужило триггером к вдохновению, вложенному Вами в работу над этим текстом. Прекрасно, как, впрочем, и всегда, написанному.
«И все же, все же, все же»… Ася, а если бы стихо называлось «Бебе», какова была бы разгадка?
Сонечка, скажите спасибо, что я не расшифровываю последнюю главку. Нам бы с вами мало не показалось.
Ася, заинтриговали. Расшифруйте и последнюю. Спасибо скажу в любом случае. Интересно же.
Ася, спасибо за иллюстрации. Приятно вспомнить. Даже для перенасыщенного архитектурой старого Петербурга улица Росси вне конкуренции по своеобразию. Здесь нет пугающего привкуса достоевщины, разлитого в дворах — колодцах кварталов старой массовой застройки, но есть избыточное, неземное величие. Изумляло, а вот лишний раз прогуляться по этой улице не тянуло. Что-то подавляло.
«Видимо, стихотворение стало рождаться еще в машине (в нанятом автобусе, как тогда было принято), на пути с кладбища… Улица Росси упирается в площадь Ломоносова… Жила Басманова на улице зодчего Росси. Я ни разу не ленинградка, и пишу только, тщательно изучая ресурсы интернета. Она до сих пор живет в этой квартире с великолепной лепниной. Квартира когда то принадлежала художнику Александру Бенуа.»
Ничего не знаю по сути темы. Но могу сказать как человек, за последние два года много месяцев проведший за железным зановесом и проработавший профессором в Университете ИТМО на улице Ломоносова 9 (через р. Фонтанку и мост Ломоносова от Площади Ломоносова) и многократно ходивший через улицу Росси на Невский и на Стрелку на латиноамероканские танцы.
Во-первых, жилых домов на этой короткой улице нет, только Вагановское балетное училище и госучреждение напротив. Движение односторонее, от Невского (как было в 1972, впрочем, не знаю). Басманова жила где-то в другом месте (Википедия говорит: «в доме 15 по улице Глинки, в бывшей квартире художников А. Н. Бенуа»).
Во-вторых, кладбищ поблизости тоже нет. Они в основном за городом, а вовсе не на Невском проспекте. 🙂 В силу особенностей движения, трудно представить маршрут от какого-либо кладбища, который проходил бы через самый центр города и эту небольшую улочку, заехать на которую можно только с Невского.
Большое спасибо, Ефраим! Вы знаете, по недоразумению или моему невезению это не совсем правильный вариант, который я заменила. Но к сожалению прошел этот . A в том, выправленном, я писала о том что «высший пилотаж” заключался именно в том: что это , по сути, два стихотворения в одном. Редчайшее умение!
И убрала все пылкости, которые остались еще с дискуссии. Надеюсь, что редактор еще заменит. Тогда я его разошлю с метками «заинтересованным лицам».
«…я писала о том что «высший пилотаж” заключался именно в том: что это , по сути, два стихотворения в одном. »
__________________________
А почему только два в одном, а не три, пять, десять…?
Дело в том, что количество смыслов этого стихотворения — как заложенных автором, так и появляющихся у читателей из-за перплетающихся друг с другом туманных метафор, стремится к гораздо большему числу. 🙂
Это стихотворение ещё не «турбулентный поток сознания», но близко к этому.
Наверное, правильней было бы написать «переплетающихся между собой аллегорий/метафор и намёков» — вряд ли «кодов», поскольку до этого (высшего) уровня (подачи) информации Бродский всё-таки не дорос.
Ася Крамер
— 2024-09-21 11:27:19(79)
Большое спасибо, Ефраим! Вы знаете, по недоразумению или моему невезению это не совсем правильный вариант, который я заменила. Но к сожалению прошел этот . A в том, выправленном, я писала о том что «высший пилотаж” заключался именно в том: что это , по сути, два стихотворения в одном. Редчайшее умение!
И убрала все пылкости, которые остались еще с дискуссии. Надеюсь, что редактор еще заменит.
Уже заменили. Просим прощения за накладку.
Выше всяких похвал!