Леонид Анцелович: Народные автомобили

На помощь владельцу позвали самого квалифицированного мастера Алексея Петровича, грузного мужчину, в роговых очках, профессорского вида и такого же апломба. К машине он шагал не спеша, с видом учёного, обременённого тяжким бременем опыта и знаний. За ним на почтительном расстоянии следовала свита ассистентов, желающих познакомиться с новинкой отечественного автопрома.

Леонид Анцелович

НАРОДНЫЕ АВТОМОБИЛИ

(рассказ)

«Задолбала бомжа жизнь. Решил повеситься в привокзальном сортире. Соорудил удавку, сунул башку в петлю, вдруг видит: в углу стоит недопитая бутылка вина. Вылез из петли, хлебнул винца, глядь — бычёк лежит, тлеет. Подобрал окурок, курит и думает: «А нафига вешаться, жизнь-то налаживается!» (Анекдот)

После жестокого сталинского правления, хрущёвская «оттепель» пришлась как нельзя кстати. Советские люди, пережившие страшную войну, настрадавшиеся в послевоенную разруху, жившие в бараках, полуголодные, носившие военные обноски, почувствовали глоток свежего воздуха. Начались перемены в политической, экономической и социальной жизни страны. Закончился голод, отменили карточки на продовольствие, стали строить хрущёвки: маленькие квартирки, с неудобной планировкой, с низкими потолками и шестиметровой кухней казались дворцовыми покоями! Дошла очередь и до массового производства автомашин для населения. Но, вопреки утверждению О. Бендера, что автомобиль не роскошь, а средство передвижения, в СССР автомобиль считался роскошью,— стоил недёшево и предназначался в основном небожителям: партийным работникам, покорителям космоса, народным депутатам, ученым мирового уровня и т.д. А чтобы как-то соответствовать декларируемому равенству прав всех граждан СССР, независимо от их социального положения, автомобили распределялись по предприятиям, стройкам и другим крупным учреждениям, в качестве поощрения, но в мизерных количествах. Остальным гражданам, чтобы обзавестись «железной лошадкой» имелись два варианта — многолетняя очередь, или выигрыш в лотерею. Последний вариант звучит фантастично, но выигрыш был реальнее, чем покупка легковушки в магазине.

Тем не менее, наивные автолюбители по выходным дням ходили отмечаться к единственному в Ростове автомагазину, где за небольшое вознаграждение самозванный общественник вёл многотысячный список очередников. Как и следовало ожидать, заканчивалась эта канитель, исчезновением общественника вместе со списком. Отчаянные оптимисты верили клятвенным заверениям партии, что уже на подходе недорогие, общедоступные, народные автомобили. И точно, вскоре появились «Запорожцы» и «Жигули». Но родные партия и правительство своих доверчивых граждан в очередной раз надули: не были автомобили дешёвыми, и доступными тоже не были. Первым из обещанных автомобилей появился Запорожец. В 1960 году первая микролитражка сошла с конвейера.

Встреча сотрудников ростовской станции технического обслуживания с долгожданным детищем запорожского автозавода, состоялась одним солнечным осенним утром. К воротам станции притащили на буксире миниатюрный, словно игрушечный автомобиль, который в народе язвительно прозвали «Горбатым». Его владельцем оказался немолодой представитель какой-то кавказской республики, получивший машину прямо с завода. По пути домой, употребив с полбутылки Горилки, он заночевал в машине где-то под Ростовом, а утром обнаружил, что известная на всю страну ростовская шпана, очистила его автомобиль, вплоть до насоса. А главное — автомобиль категорически отказался заводиться: то ли обиделся из-за унизительного глумления, то ли сперли что-то важное из мотора.

На помощь владельцу позвали самого квалифицированного мастера Алексея Петровича, грузного мужчину, в роговых очках, профессорского вида и такого же апломба. К машине он шагал не спеша, с видом учёного, обременённого тяжким бременем опыта и знаний. За ним на почтительном расстоянии следовала свита ассистентов, желающих познакомиться с новинкой отечественного автопрома.

В глубокой задумчивости «профессор» обошёл вокруг «пациента» и царственным жестом указательного пальца велел открыть крышку переднего капота. Хозяин, с угодливой поспешностью, исполнил приказ. Окружающие устремили свои нетерпеливые взоры вовнутрь, но… под капотом зияла первозданная пустота без намёка на пребывание там мотора. Алексей Петрович достал из кармана носовой платок, тщательно протёр стекла очков, снова их водрузил на место и, убедившись, что не померещилось, с укором в голосе произнес:

— Джигит, у тебя не только насос, у тебя двигатель спёрли!.

— Слюшяй, дядя, — с характерным кавказским акцентом возмутился владелец, — у моего скакуна мотор сзади!

Неисправность мастер устранил, кавказец щедро расплатился и укатил в свою горную республику, а репутация Алексея Петровича была слегка подмочена.

В 1969 году «Горбатого» сняли с производства, а годом раньше в свет вышло постановление советского правительства о создании другого «народного автомобиля». Был заключён договор с итальянской компанией Фиат на строительство автозавода для массового производства малолитражного автомобиля аналога Фиат-124 в г. Тольятти. Главную роль в выборе компании сыграл тот факт, что в те годы в Италии у власти находилось коммунистическое правительство, которое имело дружественные отношения с СССР. Для того чтобы создать отечественную версию итальянской легковушки, несколько экземпляров Фиата доставили в Москву для необходимых испытаний на советских дорогах. После первых же пробегов итальянскую делегацию охватила паника, — автомобили превратились в развалины. Итальянцам пришлось адаптировать свою продукцию под российские реалии.

Один из испытанных экземпляров доставили в Ростовский автомотоклуб неизвестно для каких целей. Представлявший жалкое зрелище Фиат, прочно осел в мастерских, покинуть которые своим ходом у него не было ни малейшего шанса. Толковые мастера открестились от него сходу, справедливо полагая, что запчастей на этот хлам не предвидится, к отечественным автомобилям их поступало мизерное количество, да и те до мастерских доходили редко, — исчезали прямо со склада, хотя не бесследно, в ближайшие выходные всплывали на стихийном авторынке по заоблачным ценам.

По совокупности неблагоприятных обстоятельств под убитым Фиатом в смотровой яме оказался Тарас Варава, переведённый из водителей в слесари за пьянство. Угрюмый и неряшливый, в замасленном до зеркального блеска комбинезоне, от которого уже весело отражались солнечные зайчики, он в слесарном деле смыслил мало, и из всего многообразия инструментов предпочитал лом и кувалду, которую уважительно называл кувалдометром. На его вечно небритом лице, отражались все тяготы многолетнего беспробудного пьянства.

В день, о котором пойдёт речь, Тарас пребывал в особо мрачном настроении, и было отчего: зарплаты слесаря его квалификации хватало от силы на неделю, и почти вся она расходовалась на выпивку. Когда был водилой, выручали шабашки, а теперь, сидеть не опохмелившись в мрачном боксе, в сырой яме под этим раскуроченным драндулетом буржуазного происхождения, было тошно и унизительно. Украсть бы чего, но и это желание казалось несбыточным: всё, что можно было продать, спёрли и без него, — вон, на той неделе свинтили из бухгалтерского сортира унитаз, и с концами…

А в это время в автомотоклуб забрёл интеллигентного вида молодой человек в сером костюме, при галстуке, в очках, лацкан его пиджака украшал блестящий значок с ленинским профилем. Хорошо поставленным тенорком, как на собрании, обращаясь к нескольким слесарям, курившим во дворе, он заверещал:

— Товарищи, партийное руководство нашего института «Раздолбайстройпроект» в виде поощрения, как бессменного секретаря комитета «ВЛКСМ», включило меня в список на очередь для приобретения автомобиля Фиат, отечественного производства. Я выяснил, что ваша организация имеет аналогичный автомобиль, и хотел бы получить информацию о его технических качествах.

Автослесарь Марков привел свое лицо в состояние уважительной приветливости и охотно сообщил:

— Вы очень вовремя подошли! Как раз сейчас в боксе № 2 представитель итальянского завода сеньор Варавио обследует ходовую часть «Фиата», после эксплуатации по нашим дорогам. Он неплохо владеет русским языком и сможет вас обстоятельно проконсультировать. Его легко узнать по блестящему кожаному комбинезону.

И Марков объяснил товарищу, как пройти ко второму боксу. Вежливо поблагодарив, любознательный комсомольский вожак со счастливой улыбкой, лёгкой трусцой поскакал к заветному боксу. С трудом отворив тяжёлые ворота, он присел на корточки у смотровой ямы и членораздельно, чтобы понятно было итальянскому специалисту, произнес:

— Уважаемый синьор Варавио, извините, что я вас отвлекаю, но мне необходима ваша консультация на предмет …

Не успел он договорить, как в проёме между бампером Фиата и краем смотровой ямы возникла чумазая образина, украшенная щетиной недельной давности, и из её рта, не полностью укомплектованного прокуренными зубами, хриплым голосом посыпалась виртуозная брань, где самым пристойным было слово «козёл».

Незадачливый автолюбитель был уже далеко за воротами клуба, а до него всё ещё доносились хриплые вопли «синьора», вложившего в них всю ярость неопохмелившегося слесаря низшего разряда.