Евгений Айзенберг: История нелегального доктора или как стать “экстрасенсом”

Был там еще эпизод. Один из гостей, сидевший напротив Ильи, выставил вперед свою ладонь и попросил Илью сделать то же самое. — “Чувствуешь тепло?” Илья действительно на расстоянии метра почувствовал тепловую волну. Иди разбери — это внушение или все на самом деле. Академик Глушков объяснил это явление таким образом.

Евгений Айзенберг

ИСТОРИЯ НЕЛЕГАЛЬНОГО ДОКТОРА ИЛИ КАК СТАТЬ “ЭКСТРАСЕНСОМ”

Детство Ильи в коммунальной квартире оставило много незабываемых впечатлений. Одно из них было связано с деятельностью отца, который после долгожданной демобилизации работал рентгенологом в железнодорожной поликлинике. Кроме того он изучил гомеопатию, и к нему постоянно тянулись больные. Кабинетом для äтого была вся та же комната в коммуналке, где помещалась вся семья. Сбор информации — важная вещь, папа внимательно выслушивал все жалобы пациентов. Поневоле регулярно выслушивал их и Илья, куда деваться.

Когда пришла пора выбирать, где учиться, папа настаивал, чтобы Илья шел на врача. “Будешь хорошим специалистом”,- уверял отец, видимо, имея в виду его пятерки в школе. Представить себе, что всю жизнь надо выслушивать нытье пациентов, Илья не мог. Признаки нездоровья он воспринимал исключительно как нытье. Нытиков он не любил, любил математику, но в Университет на соответствующий факультет евреев по слухам в те годы не брали, заваливали на приеме, поэтому он пошел в Электротехнический, там была специальность с волшебным словом “Математические“ и приставкой “приборы и устройства”. Туда брали.

Отучившись, он последовательно и довольно быстро поднимался по служебной лестнице: инженер, старший инженер, руководитель группы, старший научный сотрудник, и, наконец, ЗавЛаб. Для дальнейшего роста был необходим партбилет. В эту компанию ему вступать не хотелось, никто, правда, и не приглашал, да и административную работу он считал деквалификацией. Все было по советским меркам неплохо, Илья женился, родилась дочь.

Но однажды случилась беда. Как осложнение после гриппа, трехлетняя девочка начала странно и регулярно подергивать ручкой. Спокойно смотреть на это было невозможно. Дедушка и бабушка, оба врачи, помочь не смогли. Началась беготня по специализированным клиникам. Предпочтение отдавалось профессорам. Четыре раза ее помещали в ленинградские больницы. Там родителям долго находиться с больными детьми не разрешали. Изменения в ее состоянии не наблюдалось, если не считать приобретенного невроза из—за расставания с семьей. Беседы с профессорами обогатили Илью знанием латинских терминов, характеризующих состояние дочери, но одно стало ясно — помочь они не в состоянии.

Своей бедой он поделился с инженером Геной Комаровым, променявшем химию на изучение медицины и ставшем в результате хорошим врачом, кандидатом медицинских наук. Гена, первый среди коллег, честно сказал: — “В европейской медицине решения для твоей дочери нет, обращайся к китайской медицине”.

Всё. Больше не буду мучать ребенка больницами, подумал Илья. Но, хорошенькое дело, Ленинград — не Шанхай. Где взять ученых китайцев?

Кто-то подсказал, что существует Государственный Институт для усовершенствования врачей (ГИДУВ), и там имеется Кафедра Рефлексотерапии — так стыдливо называли акупунктуру — терапию в китайской медицине. Возглавлял ее тогда доцент Качан, учившийся в Китае и знавший китайский язык. Небольшая проблема была в том, что он учил в Китае не народную медицину, а ту же, что учат в Союзе.

Учебник (автор Чжу Лянь), по которому там преподавали, подвергся при переводе, как выяснилось, серьезному обрезанию. Все китайские синдромы были безжалостно удалены (официальная медицина с такими понятиями не работает), остались только точки акупунктуры. В первоисточнике терапия привязана исключительно к китайским синдромам. Между ними и болезнями в современных названиях (нозологическими единицами, по реестру Всемирной Организации Здравоохранения) нет соответствия.

Диагноз европейской медицины может соответствовать совершенно разным китайским синдромам. Поэтому лечение одной и той же болезни (в европейском смысле) может быть разное в соответствии с китайским синдромом.

Что, вообще, такое — название болезни? Это или набор симптомов, названный в честь ученого, первым ее описавшем (привет господину Паркинсону, например), или оно привязано к некоему анатомическому образованию на латыни или греческом (синусит, например, не путать с тригонометрией). Слабоумие, скажем, тоже можно обозначить симптомами.

В отличие от этого, китайский синдром — это причина заболевания, изложенная на энергетическом уровне в соответствующих терминах. Именно к причине привязана их терапия.

Илья поговорил в ГИДУВе с ведущими преподавателями, все — приятные интеллигентные люди, но дочь отдать им на лечение не решился.

Дергание руки у маленькой дочери продолжалось, и от безысходности Илья решился изучить проблему самостоятельно. Учителя нет, надежда только на книги. Для начала он прочитал на русском все, что нашел в Публичных Библиотеках Ленинграда и Москвы. Удовлетворения не было, море информации, но учиться по этим книгам невозможно. Впечатление, что дилетанты переводили: что поняли, написали, остальное опустили. Слава Богу, Илья читал по-немецки, по-английски, а со словарем и по-французски, и даже начал изучать китайский, пользуясь шеститомным словарем китайского языка. Самоучитель китайской грамматики (на немецком языке) — тощая книжица. Грамматика у них простая, выражение “китайская грамота” как пример сложности — несправедливый поклеп.

Год у Ильи ушел только на то, чтобы понять с какими книгами работать. Надо заметить, что все время сидеть в Библиотеках невозможно, работу за зарплату никто не отменял, поэтому он заказывал по международному абонементу книги из-за рубежа, микрофильмы порциями распечатывал, и с этим занимался.

Тещу раздражало, что зять-инженер вместо того, чтобы помогать по дому, все свободное время утыкается в книги по медицине, точнее, в их фотографические отпечатки, да еще что-то все время пишет на карточки. Она не верила, что инженер, обложившись книгами, может осилить медицину, да еще непонятную китайскую, изложенную к тому же на чужих языках.

Первой книгой, по которой можно было учиться, для Ильи стал перевод с французского на немецкий томов профессора Nguyen Van Nghi “Pathogenese Und Pathologie Der Energetik in Der Chinesischen Medizin”. Не сильно рассчитывая на свою хорошую, но не фотографическую память, он начал строить Базу Знаний на бумаге (тогда еще не было персональных компьютеров).

Илья вытаскивал из книг связь синдромов с терапией, симптомы, которые характерны для них. Для оценки ситуации при развитии болезни или при лечении важно знание перехода одних симптомов в другие. Важно знать какой из симптомов обязательно присутствует, а каких может и не быть. Важно помнить все синонимы симптомов и синдромов, а также включения одного синдрома в более общее название. Терапия это не только иглоукалывание, но и акупрессура и прижигания полынными сигаретами, а также лечебные травы, и питание. Самая интересная часть действий врача — поставить диагноз. После того как выбрана терапия, начинается операторская работа, каждый день одни и те же точки, пока организм не запомнит новое состояние. Это уже рутина.

Поразила Илью дотошность китайских врачей при исследовании. Если говорить, например, о головной боли, то они учитывают место боли: у наружного или внутреннего угла глаза, в области бровей, половины головы, сопровождаемая тем или этим, характер боли: очень сильная или не очень, диффузная, постоянная или перемежающаяся, колющая, давящая, пульсирующая и так далее. Все нюансы меняют тактику и стратегию лечения.

Но у Ильи не голова болела, а душа. Понять, как лечить что-то одно, не понимая работы всей системы, невозможно. Из четырех видов параллельной диагностики (жалобы, внешний вид, осмотр языка, пульс) Илья сосредоточился на самом сложном, на пульсовой волне радиальной артерии. Там расположены представительства основных систем организма. Как они к этому пришли — интересный вопрос. Илье попалась французская статья, где ученые хитрым образом метили нервные пути от разных точек запястья к различным органам и обратно, подтверждая выбор точек для дифференциальной диагностики этих органов именно там.

Исследование пульсовой волны — главный тысячелетиями проверенный способ оценки здоровья. Целый год в институте он изучал различные датчики, профессионально мог обработать любой сигнал, поэтому лелеял мысль, что когда-нибудь сможет автоматизировать процесс распознавания пульсовой волны.

Но пока вместо датчиков был его указательный палец, а вместо компьютера — еще не полностью заполненная знанием голова. Вообще-то профессионалы ощупывают артерию сразу тремя пальцами, но у Ильи только один палец соответствовал требованиям высокой чувствительности. Каждый вид пульса он отобразил соответствующим математическим описанием. Образный китайский язык отразился и в строго соблюдаемых названиях каждого вида пульса. Например, “плавающий” пульс означает, что он прощупывается только при поверхностном нажатии на артерию, нажмешь сильнее, он пропадает; а “пустой” пульс означает, что прощупать его можно только при поверхностном и глубоком нажатии на артерию, а при среднем нажатии его как бы и нет. Легче всего было осваивать скоростные характеристики пульсовой волны, но они привязаны не к секундомеру, а к циклу дыхания. Частотные характеристики — только малая часть видов пульса (аритмии неплохо исследованы и современной медициной). Отдельные виды пульса дались Илье особенно тяжело: например, “шероховатый” пульс, противоположный “скользящему”. Пока он понял, что речь идет об изменчивости величины амплитуды пульса во время измерения (пара минут), прошло немало времени. Так постепенно названия пульсов открывали Илье свою сущность. Не обошлось и без пробелов. Пульс, “ведущий себя как хвост влюбленной рыбки”, не дался Илье. У него не было аквариума, а владельцы таковых разводили руками. Хорошо, что это редкий вид пульса.

Однажды ему приснился страшный сон. Дочь выросла, стала взрослой, но продолжает делать рукой свои странные движения.

Илья работал как одержимый. Вытаскивал из изучаемого текста все фразы, в которых приведена связь симптомов, синдромов и терапии (пока только акупунктуры, до лекарственных трав тогда дело еще не дошло). Все страницы своей бумажной Базы Знаний пронумеровал, как и строки внутри страницы. Это были координаты для поиска. Важно было упорядочить симптомы, чтобы можно было быстро их найти вручную. Илья сделал ассоциативное очень субъективное оглавление. Ничего более ненаучного по классификации встретить нельзя, но ему оно казалось оптимальным. Вот пример на букву Л: Ладони, Легкие, Лицо, Лоб, Лобок, Локоть, Лопатки, и так далее. Каждое анатомическое место распадалось на фразы с разнообразными жалобами, где оно упоминается, этаким графом типа дерево (по-научному), максимально пять уровней.

Илья вводил всю информацию в машину ЕС-1040 (копия машины IBM), там он редактировал и распечатывал текст.

К пульсу соотносятся соответствующие синдромы, каждый характеризуется набором симптомов (жалоб) пациента. Илья отслеживал все цепочки, скрупулезно все записывал и сортировал.

Щупал пульс он у всех, кто соглашался, нужно было сопоставить ощущения с их описанием. Не все принятые названия пульсов легко ассоциировались с ощущением.

Постепенно, очень медленно, в мозгу Илюши выстраивалась система связей и смысла понятий в китайской медицине. Все симптомы он закодировал, сделав удобную систему поиска по ним соответствующего синдрома и терапии.

Эта скрупулезная работа подогревалась постоянно болезнью дочери и длилась восемь лет. Примерно через эти 8 лет он, наконец, осознал, какой синдром у дочери, а значит и какие точки акупунктуры составляют терапию. Синдром был напрямую связан с деятельностью печени. Илья даже придумал себе инженерное объяснение (пусть медики простят его за это). Печень — важный фильтр крови. Когда она плохо функционирует, в крови не хватает каких-то веществ. Мышцы и связки, где-то в слабом месте тела, реагируют на это болезненным ощущением, которое на время устраняется специфическим движением, при котором кровоснабжение этого места усиливается. Дочь к тому времени объяснила, что когда она двигает рукой, боль в руке уменьшается, то есть это не тремор, а реакция на ощущение, которое она назвала “тянет”.

Илья начал осваивать технику акупунктуры. Ей посвящена отдельная книга, но не все, что в ней написано, реально применяется. Как полагается настоящему ученому, начал экспериментировать на себе. Колол во все места, до которых мог дотянуться, но собственная спина ему не далась. Когда Илья уже был морально готов самостоятельно вонзить лечащие иглы в тело дочери, кто-то ему сообщил, что в Кишиневе осел беженец культурной революции, китайский врач. Немедленно Илья полетел в Молдавию. В Городском Центре Рефлексотерапии (так вроде он назывался) принимал больных Константин Иванович Лин. Фамилия верна, имя-отчество он себе придумал. Договорились, что тот сообщит, когда привести дочь. Через пару месяцев, сообщение пришло, Илья с дочерью явились на прием. Меньше, чем за час, пощупав пульс и живот дочери. расспросив все, что можно, он поставил дочери диагноз, на который у Ильи ушло восемь лет. Диагнозы полностью совпадали. Две недели иглоукалывания, каждый день одни и те же точки, и болезнь ушла. И Илья почувствовал, что он находится в каком-то вакууме. Лечить больше некого, он что-то знает, и это куда интереснее его основной профессии, но не к чему это приложить.

Когда человек учит что-либо сложное, всегда возникают вопросы. Долгое время некому было их задать. Но Илье повезло, он познакомился и регулярно общался с Чан Чи Чаком, известным во Вьетнаме драматургом, и еще более известным врачом. Думаю, писатели Чехов, Булгаков, Конан Дойль, Сомерсет Моэм и другие были менее известными врачами, хотя, может быть, и более известными писателями.

Так же как имеются побочные эффекты от любых лекарств, у любой деятельности тоже есть побочные эффекты. Так, например, мама Ильи, зубной техник по профессии, когда видела певицу по телевизору, открывающую рот во время пения, задумчиво произносила: — “У нее неправильный прикус”.

У Илюши побочный эффект от подготовки к лечению дочери был другим. Годы ощупывания пульса у разных людей, привязки его к синдромам, а последних — к жалобам пациента, привели к тому, что он многоe запомнил (не все, конечно). Но того, что запомнил, стало достаточно, чтобы, пощупав несколько минут запястье на двух руках, рассказать остолбеневшему человеку его симптомы и жалобы, не спрашивая. Многие принимали его за экстрасенса. На всякий случай, он не возражал, хотя нечистой силы в себе никогда не ощущал. В родной конторе мало знакомые начальники стали зазывать его к себе, запирать в кабинетах, требуя, чтобы он им пощупал пульс и что-нибудь сказал.

— “Стал я что-то очень популярен”, — заметил он жене.

Однажды раздался неожиданный звонок. Густой бас — известный оперный певец, бывший солист Большого и Кировского Театра, Валерий Малышев представился и попросил Илью приехать. Илья о нем слышал, и даже однажды видел, и решил встретиться.

Диагностика прошла успешно, почти все сказал правильно.

— “Ты будешь меня лечить” — безапелляционно заявил Валера. Илья стал упираться, объясняя недостаточностью опыта. — “Ничего, я тебе верю. Бери отпуск, бери лыжи (дело было зимой в Рощино), у тебя будет комната в доме. Утром катаешься на лыжах, вечером колишь. Ну и, разумеется, полный пансион.” Все это было очень заманчиво. Илья давно хотел попробовать реализовать свои по-несчастью накопленные знания. И пациент предлагал себя в качестве кролика.

Короче, он согласился. И вот, взяв отпуск, он приехал в Рощино, в большой дом Валеры. После первого сеанса, сопровождаемого матом Валеры при введении игл, Илья пошел в свою комнату и залег спать.

В три часа ночи он проснулся, кто-то громко стонал, во всем доме горел свет, а из гостиной доносились голоса.

— “Что сделал не так? “ — в ужасе пронеслось у него в голове, пока он натягивал штаны.

В гостиной сидел Валера с женой, они дулись в карты, громко сопровождая удачные ходы возгласами. Оказалось, огромной спящей овчарке, лежавшей тут же, приснился дурной сон, и она, бедная, громко стонала.

Когда Илья рассказал, что пережил, веселью театрального семейства не было предела. Они привыкли к режиму богемы, после спектакля уснуть невозможно, адреналин зашкаливает. Ложатся поздно, спят до полудня. Илья пригрозил уехать, если, по крайней мере, во время лечения они не изменят режим.

За две недели сеансов Илье удалось улучшить самочувствие Валеры, хотя он и не знал точного названия болезни, которую тому определили врачи. Терапия для Ильи — это выравнивание, балансировка систем, дисбаланс которых виден на пульсах в точках измерения.

Денег от Валеры он не брал, от кроликов деньги не берут, и Валера чувствовал себя обязанным.

Выразилось это в том, что он начал посылать Илье своих знакомых, в основном почему-то женщин. Вокруг него всегда было много народу, в основном музыканты и члены их семей.

Так получилось, что первые женщины, которых он прислал были, с воспалением придатков.

Красивейший Ленинград славен модно одетыми девушками, а также мерзкой погодой, холодом и влажностью. Женская мода залетела из теплой Европы и предусматривает, в частности, короткие юбки. Илья — не ханжа, ему тоже красивые женские коленки нравятся, но климату это никак не соответствует. В результате — воспаление придатков (яичников, ответственных за выделение женских гормонов) — распространенная штука. Да и по количеству абортов город на передовых рубежах. За две недели лечения у женщины становится бархатистой кожа лица, меняется ее цвет, в глазах появляется блеск. Исчезают боли внизу живота, восстанавливается цикл. Если коротко, она в результате лечения выглядит резко помолодевшей. Встречает ее подруга, видит перемены, спрашивает, где отдыхала. Та рассказывает про Илью, а дальше клиентки пошли, как снежный ком. Валериной рекламы уже было не нужно.

Когда отец Ильи узнал, что сын занимается частной медицинской практикой, с той же настойчивостью, с какой он уговаривал его стать врачом, теперь он просил прекратить это дело.

Теща ревниво следила за потоком больных к зятю, тайком спрашивая их о результатах.

Однажды она решилась, и обратилась к Илье с просьбой “немного ее подрегулировать“.

Она, вообще-то, была неплохим человеком, но совместная жизнь с доминантной женщиной на маленькой площади сильно его напрягала. Не зря китайский иероглиф, означающий “Большие Неприятности“, изображается в стилизованном виде двумя женщинами под одной крышей.

Короче, заниматься тещей Илья совершенно не хотел, хотя частично с ее организмом он успел познакомиться. Однажды, склонившись над дочкой в кроватке, он что-то ей мурлыкал. Услышал шаги сзади, решил, что жена, и ущипнул ее за мягкое место. Материал оказался совершенно незнакомым. Обернулся — теща. Та не издала ни звука, а Илья готов был провалиться. Когда однажды собрались ее гости и стали обсуждать зятьев, она заметила: — “За все время от зятя была одна ласка, да и то случайно“.

На предложение лечить ее Илья заметил, что настоящие ученые экспериментируют исключительно на тещах. Больше вопрос не поднимался.

Как-то раз Валера пригласил Илью на “съезд экстрасенсов”. Съезд происходил в какой-то большой коммунальной квартире. Съехались восемь экстрасенсов из разных городов. Бросалось в глаза заметное семитское присутствие. Илья опоздал. Когда он вошел, увидел такую картину. На диване сидела женщина неопределенного возраста. В двух метрах от нее стоял приглашенный гость и махал рукой, как будто он ей что-то невидимое впихивает. Вдруг женщина потеряла сознание. Экстрасенс перестал махать рукой и сокрушенно произнес: — “Перекачал“. Остальные засмеялись. Женщину привели в чувство нашатырем. Дальше все уселись за длинный стол. Один из гостей попросил найти кого-нибудь с высоким давлением. Привели соседку. — ”У нее 180 на 90”, — сказал другой. — ”Проверим”, заметил третий. Принесли тонометр. Проверили, совпало. Тогда третий сказал: — ”Я ей понижу”. И начал делать какие-то пассы. — ”Ты понизил на 30 верхнее”, — предположил четвертый. Проверили. Действительно.

Дальше начался эксперимент, из-за которого Илью и пригласили. Нужно было ”вычислить” жалобы еще одной соседки, не спрашивая ее. Экстрасенс и Илья по очереди обследовали ее, записывая жалобы на свой лист бумаги. Каким образом ее исследовал экстрасенс, Илья не понимал. Исследование Ильи — ощупывание радиальной артерии обеих рук. Сравнили листки. Экстрасенс написал вдвое больше жалоб, чем Илья, но половину из них соседка отмела, как не соответствующие действительности. Илья написал заметно меньше, но две трети она признала.

Был там еще эпизод. Один из гостей, сидевший напротив Ильи, выставил вперед свою ладонь и попросил Илью сделать то же самое. — “Чувствуешь тепло?” Илья действительно на расстоянии метра почувствовал тепловую волну. Иди разбери — это внушение или все на самом деле. Академик Глушков объяснил это явление таким образом. Если некто может синхронизировать нейроны на ладони (их там множество), эффект излучения усиливается многократно. Этот эффект используется при проектировании решетчатых антенн для радаров.

Всесоюзные конференции по рефлексотерапии никакого отношения к работе Ильи не имели, но он обязательно посещал их. Делалось это по проверенному сценарию: в ближайшее к месту проведения конференции предприятие (у его конторы была обширная география клиентов) оформлялась командировка, там она отмечалась, оттуда своим ходом Илья добирался до цели. Так произошло, что в одной с ним комнате оказался Николай Николаевич Зубов из Зеленограда, где он возглавлял Лабораторию, отвечающую за медицинскую электронику, сопровождающую космонавтов в полете. Слово за слово, Зубов предложил Илье определить свое состояние здоровья по пульсу. Илье повезло, он “увидел” более или менее знакомую картину и выдал примерно 70% того, что знал о себе Зубов. Настоящий профессионал в состоянии выдать все 100% симптомов, но 70% Ильи — был его личный рекорд. Зубов загорелся вставить новую распознающую систему в медицинское оборудование спутника. Произошел такой диалог:

— “Ты хочешь этим заниматься?”

— “Конечно, но у моей конторы никогда не было медицинской тематики”.

— “Проверь сколько денег они хотят, чтобы освободить тебя для этой работы”.

На этом расстались. Родная контора, в лице начальника отдела потребовала денег на год в 15 раз больше (естественно, вместе с накладными расходами), чем Илья действительно стоил.

— “Дохлый номер”, подумал Илья, “ничего не выйдет”. Но Зубов воспринял названную сумму спокойно. Впечатление было, что у него бюджет не ограничен. Впервые в жизни Илья получал свою зарплату за то, что давно уже стало его хобби. За год он расписал все пульсы математически, обосновал требования к датчику и всей системе. Было одно пугающее «Но». Чтобы только подписать квартальную процентовку Илье нужно было оформить третью форму секретности. А он давно мечтал уехать из доисторической Родины, и секретность ему в этом никак помочь не могла. Тем не менее ему пришлось ее оформить. К моменту, когда годовой отчет был готов, Горбачев открыл ворота. Илья, сославшись на рождение третьего ребенка и невозможность командировок, сдав отчет за год, прервал работу и уехал в Израиль. Началась новая жизнь.

По приезде, едва освоив иврит, Илья начал поиск работы. Ждать, когда накопятся пациенты, времени нет, поэтому о медицине надо забыть, тем более диплома врача нет. Нужна регулярная зарплата, и Илья стал высматривать объявления компьютерных фирм. В одну из таких фирм, настолько маленькую, что она помещалась в обычной квартире, Илья заявился. Каково было его удивление, когда среди четырех программистов он увидел Алика, с которым работал в Ленинграде. Хозяин фирмы Давид внимательно выслушал саморекламу Ильи в области компьютерных наук. Илья красок не жалел. — “Я подумаю“, заключил Давид.

Через день он вызвал Илью: — “Ты заработать хочешь?“ Глупее вопроса для вновь прибывшего из СССР не придумаешь. — “У меня для тебя есть больной“. Оказывается Алик успел сделать рекламу без ведома Ильи. Две недели по-очереди сыновья (их было четверо) возили Илью колоть страдавшего от болей в пояснице отца. Наконец, он уже мог работать в своем магазине. Давид решил, что судьба послала ему курицу, которая несет золотые яйца. Он потащил Илью к адвокату, заставил подписать контракт, по которому Илье положена постоянная зарплата, прибыль идет  Давиду, а если Илья вздумает сбежать, то пять лет он не сможет заниматься медициной. Других доходов не предвиделось, и Илья подписал кабальный договор, но выговорил себе полгода на работу со своей Базой Знаний, которую он переводил из бумажного варианта в программный продукт. Давид отремонтировал две свободные комнаты в квартире, поставил кондиционер, купил кушетку для больных и белый халат для Ильи. Полгода Илья спокойно занимался своей Базой Данных. Через полгода Давид произнес: — “Ну, пора, наконец, деньги зарабатывать“.

Илья поинтересовался: — “А кто меня тут знает?“ Давид понял, что нужно дать объявление в газеты. Объявление в “Маарив“ и “Едиот Ахронот“ обошлось почти в двухмесячную зарплату Ильи. Откликнулись семь человек, не пациенты, специалисты по рекламе, готовые учить Давида делать рекламу (не бесплатно, разумеется).

Давид, понимая, что бизнес накрывается медным тазом, поставил условие:

— “Даю тебе месяц, ищи пациентов сам и не сиди тут, иди на улицу”.

Илья никогда не искал пациентов. Печально брел он по улице Ибн Гвироль. Общественных бань нет, к прохожим приставать — безумие. Вдруг он увидел “Махон шмия“ — учреждение, где подбирают и продают слуховые аппараты. Внутри стояло несколько человек. Илья произнес зазывающую фразу: — “Могу улучшить слух, если это не травматическое, а возрастное понижение слуха“. И оставил номер телефона. В китайской медицине понижение слуха с возрастом связано с понижением функции почек. Теоретически Илья знал, что в этом случае делать, но пациентов таких у него не было.

На следующий день пришла религиозная пара, жена привела упирающегося мужа со слуховым аппаратом. Проблема оказалась в том, что в субботу он его вынимал. Наличие электрической батарейки в аппарате было приравнено им к разжиганию огня в субботу, что категорически запрещено Торой. Там где электричество, может проскочить искра, а из искры, как известно, разгорится пламя. В результате этих логических построений каждый Шабат его жена обрекалась на мучительное безмолвие. Это было бесчеловечно, бедной женщине не с кем было говорить.

Пациенту 75 лет, в Ленинграде Илья остерегался пожилых, но тут отступать было некуда. На восьмой день процедур старикан забыл свой аппарат, думая, что раз слышит Илью, значит он уже при нем. За ним пришла лечиться жена, третьим привели взрослого сына. Тот сбежал после первого сеанса, сказал, что ему больно. Цепочка оборвалась,

Давид философски произнес: “Видно, этот бизнес не для двоих“ и уволил Илью.

И пошел несостоявшийся врач искать работу программиста. Медицина перестала быть основной работой и снова стала хобби.

Жена — израильский врач и его пациентка по совместительству, а если точнее, они оба — почетные пациенты друг у друга, однажды спросила Илюшу: — ”Какие случаи тебе особенно запомнились?”

Вот что Илья рассказал:

“Случай 1. Пациентка перед процедурой закрыла своего пса в соседней комнате. В момент вонзания очередной иглы пес открыл лапой дверь и увидел: чужой человек колдует над его хозяйкой. Преданная псина оценила обстановку как нападение, и совершила мощный прыжок в мою сторону с другой стороны кровати. До меня пес не допрыгнул и приземлился прямо на спину хозяйки, утыканную иглами. Я похолодел, ниже кончиков игл находятся жизненно важные органы. Слава Богу, собачье приземление на спину пришлось под углом к иглам, они только погнулись, не сломались, и не углубились. Обошлось.

Случай 2. Когда я полынными сигаретами прогревал точки на теле пациентки (не всегда нужны иглы), ковер над кроватью покрылся белыми точками. От дыма из него выползли червяки, видимо подышать. Не знал, что ковер так плотно заселен. Пациентка сильно смутилась и стала извиняться за червяков.

Случай 3. Как-то пришла ко мне старая знакомая по горным походам: — “Ты можешь проверить здоровье одного парня, он сделал мне предложение?”

— “Приводи.” Через несколько дней он явился. Парень молодой, но с ”посаженной” печенью, что однозначно следовало из пульсовой картины. Это бывает у пожилого человека и у алкоголика. Предположил последнее. Когда пришла потенциальная невеста, выдал свое заключение. Она возразила: — ”Мы полгода знакомы, он ни разу не был пьяным.” Посоветовал ей не торопиться с решением. Еще через несколько месяцев она позвонила и сообщила, что парень запил. Замуж за него она не вышла. На моей совести несостоявшийся брак. Кто знает, может быть муж-пьяница — тоже счастье?

Случай 4. Я был сильно озабочен доставанием нужного датчика для будущей машины распознавания пульса и отправился в Москву в единственный в СССР НИИ медицинского приборостроения. К кому идти не знал, пошел в Вычислительный Центр (так сказать, по профилю). Начальник — импозантный мужчина лет сорока, по виду мачо. Объяснил ему, что мне нужно и для чего. Тот оказался в меру деловым, поинтересовался, что лично ему от этого будет. Взяток я не давал, не потому что очень принципиальный, просто дать особо нечего было.

— “Вот могу Вам по пульсу рассказать о ваших проблемах”. Ну кто тут может устоять перед таким предложением. Начальник доверчиво протянул руки. Надо заметить, что все проблемы интимной сферы в китайской медицине, если опустить психологические моменты, связаны с состоянием печени и почек, последние на Востоке выступают всегда в паре с надпочечниками. По пульсовой картине выходило, что единственное, что ему надо сказать, Вы, батенька, импотент. Это так не вязалось с его внешностью, я запаниковал, боясь ошибиться. Как выглядят импотенты, не знал, это был первый случай. От перспективы ошибиться на душе было нехорошо. Судорожно думал, как выйти из положения. Начал издалека:

— “Вот.. бывает.. у Вас с девушками накладки..”.

Начальник трясущейся рукой схватился за сигарету.

— “ Слава Богу, не ошибся”.

Датчика не достал, зато увидел проект дифференциальной диагностики по кардиопульсу, дающей 120 разных болезней. Внедрили ли его, не узнал.

Случай 5. По большому блату ко мне пришел Юра К. Он не знал, к кому его направили, а я, соответственно, не ожидал, что это парень, с которым в детстве мы много лет паслись в одном дворе. Теперь у него были скрючены пальцы правой руки, и он немного волочил ногу. Юра был квалифицированным молодым рабочим на пенсии по болезни. По какой болезни, понятия не имел. Я избегал таких больных, будучи совершенно не уверен в своей способности им помочь. Все это я ему сказал. Он стал меня успокаивать, что не только я не знаю о такой болезни. В архиве Военно-Медицинской Академии один такой случай зарегистрирован несколько десятков лет назад. Какая-то редкая неврологическая болезнь, названия даже не слыхал.

— “Я уже везде лежал, ты у меня последняя надежда, пожалуйста, попробуй“. Если бы я не знал его с детства, абсолютно точно не стал бы и начинать. Но было его жалко, я помнил его веселым здоровым парнем. Продолжал сопротивляться, объясняя полным отсутствием опыта в такой ситуации. Он настаивал, и я сломался. Единственно, что умею, оценивать пульсы и выравнивать выявленный дисбаланс, официальный диагноз на мое поведение особенно не влиял. Приезжал к нему домой каждый день без выходных. Я привык, что уже после седьмого сеанса видны хотя бы мелкие изменения в лучшую сторону, а тут ничего. На восьмой день взмолился:

— “Видишь, рука как была, так и осталась в том же состоянии, нога тоже. Давай, закончим“.

— “Нет, нет, есть улучшение. Раньше после ванной я выходил совсем больной, сейчас бодрый. Раньше, если погода менялась, я это очень чувствовал, а теперь мне все равно. Пожалуйста, продолжай“.

Я продолжил. На 17-ый день Юра зашевелил пальцами скрюченной руки, хотя она по-прежнему оставалась скованной. Друзья принесли ему специальную проволоку и он ожившей рукой сделал мне иглы в подарок. Вручил их в красивой коробочке на 22-ой день процедур. К тому времени я психологически, что называется, дошел до ручки. Работать днем ЗавЛабом, вечером доктором без выходных и без свободного времени, а, главное, не привык к такому мизерному результату и стрессу из-за этого. Он и сам видел, в каком я состоянии. Когда на 30-ый день я сказал, что больше не могу продолжать, он больше не уговаривал. Через полгода Юра позвонил, сказал, что рука снова вернулась к предыдущему состоянию.

Случай 6. Это уже в Израиле. Пришла пара: муж и жена. Жена восемь лет до этого каким-то образом получила удар дверцей машины по лодыжке. Образовался синяк и нога отекла. Синяк со временем прошел, но одна нога осталась заметно толще другой. Применение рекомендованных лекарств, по их словам, привело исключительно к гастриту.

— “Ты можешь помочь?“ Из пульсовой картины видно было: селезенка ослаблена. Кстати, в китайской медицине селезенка и панкреас выступают функционально как один орган. Одной из функций этой пары является обработка “Слизи“. Есть такое у них понятие. Сюда включают понос, мокрота, отеки и т.п. Это означает, что при слабой селезенке могут быть случаи, когда понос и кашель с мокротой потребуют одинакового лечения. Для врачей современной медицины — это чистой воды бред. Но на практике это работает. По стечению обстоятельств ее селезенка не справилась с отеком. Две недели с помощью акупунктуры усиливал ее функции. Отек заметно убавился, но одна нога осталась толще другой. Еще через две недели сеансов ноги не отличались“.

Случай 7. Однажды пришел озабоченный своим здоровьем Даня, знакомый по Питеру, с сыном, живущим постоянно в Бостоне. Я ощупал Данины руки, сообщил о проблемах, и они ушли. Спустя пару месяцев раздался звонок из Бостона от Фимы — приятеля еще по Дворцу Пионеров. Оказывается (и такие бывают совпадения) его внук дружит с сыном Дани, и тот рассказал, что они с папой были у одного экстрасенса в Израиле, который, не спрашивая, назвал проблему и рассказал, все, что папа чувствует.

Фима с женой в один голос спросили: — “Его, случайно, не Илья зовут?“

Илья скромно заметил: — “Слава перешагнула через океан”, I

Тут жена Ильи не выдержала:

— “Хватит историй, А то похоже на Беседы желтого императора со своим придворным врачом” (видимо, она имела ввиду Huang Ti Nei Ching Su Wên — первый учебник медицины, опубликован, по-моему, 37 веков назад).

— “Известный ты мой, хоть бы научил кого-нибудь. У тебя две дочки — молодые врачи, хотя бы их.”

— “Да пробовал я. Обе, не сговариваясь сказали одно и то же. Папа, у нас десять минут на больного, и что я запишу в протокол?“

Для оптимизма читателя: В части лечебных заведений с пациентом уже работают одновременно два врача: один конвенциональный, а другой восточный. Думаю, что за таким подходом будущее.

Замечание. В рамках официального обучения Илья окончил Институт Для Усовершенствования Врачей (ГИДУВ) в Ленинграде и Курс акупунктуры под эгидой Общества Акупунктуры в Израиле. Упомянутое акупунктурное образование в лечении не помогало, но дипломы красиво смотрятся в рамках.

Отчет о трудовой деятельности на благо сохранения здоровья космонавтов с грифом “Для служебного пользования“ прошел таможню и пылится в шкафу.