Личность Деворы, как она описана в Шофтим, со всеми её характерными чертами, такими, как мужество, дерзновенный порыв, пророческий дар — это, несомненно, личность историческая. Девора сумела вдохновить и поднять колена Израиля на битву, навеки занесённую в анналы истории Израиля.

Афтара Бешалах (Шофтим 4:4-5-31)

Михаил Ривкин

Великая победа Деворы и Барака, о которой говорится в книге Шофтим, это одно из самых важных событий раннего периода израильской истории. Перед нами — самая первая попытка объединить колена Израиля в войне за национальные интересы. Эта попытка удалась, однако не имела последствий в долгосрочной перспективе. Спустя какое-то время колена вновь разъединились. Подобные же попытки, предпринятые во времена Гидеона и во времена Ифтаха, также не дали продолжительного результата. Рассказ о Деворе включает как прозаическое изложение событий, так и знаменитую Песнь Деворы. Во многом эти два рассказа повторяют друг друга, но в каждом из них имеется немало таких событий и подробностей, которые в другом отсутствуют. Как и в некоторых других эпизодах ТАНАХа, именно торжественная эпическая песнь, веками передававшаяся из уст в уста, от отца к сыну, сохранила самую раннюю версию рассказа. Но автор прозаической версии имел перед собой, наряду с известной нам Песней Деворы, и некоторые другие варианты той же баллады, чем и объясняется появление в прозаическом повествовании новых деталей, отсутствующих и даже противоречащих этой Песне.

Попробуем привязать хронологически битву Барака и Деворы, приняв за основу последовательность событий, как они изложены в книге Шофтим. После смерти Йеошуа и до того момента, когда сыны Израиля стали делать злое в глазах Г-спода, прошло одно поколение. И тогда предал их Всевышний в руки Кушан-Ришатаима, и служили они ему восемь лет. Отниэль бен Кэназ судил сынов Израиля сорок лет. После его смерти вновь стали делать злое в глазах Г-спода, и предал Он их в руки Эглона, царя Моава, и служили ему восемнадцать лет. Со времён Эуда и позднее покоилась Земля восемьдесят лет. Явину, царю Хацора, служили двадцать лет. Сложим вместе все эти временные интервалы, и получим 166 лет. К этому сроку нам надо добавить время от завоевания Земли и до смерти Йеошуа, а также время после смерти Йеошуа, когда были ещё живы старейшины, некоторые из которых его намного пережили. По самым осторожным оценкам получим период времени более двухсот лет после завоевания Кнаана. Однако реальные оценки дают нам совсем другие временные интервалы. Библеисты сходятся на том, что нам следует сократить интервал между вторжением Колен Израиля в Кнаан и победой Барака хотя бы до времени жизни трёх поколений, т.е. порядка ста лет. Едва ли все перечисленные в книге Шофтим сроки правления судей фигурировали в изначальных сагах и легендах, послуживших исходным материалом для Девтерономиста. Скорее всего, многие сроки он добавил от себя, особенно такие типологические интервалы, как сорок или восемьдесят лет. Не говоря уже о том, что судьи совершенно не обязательно следовали друг за другом, и не обязательно каждый судья правил всей Землёй. Наверняка, все или большая часть «малых судей» правили только отдельными уделами, и потому несколько судей вполне могли править одновременно, в разных частях Земли.

В истории Деворы главным врагом Израиля выступает Явин, царь Хацора, — один из главных владык Кнаана, сумевший, при поддержке других кнаанских царей, собрать армию (Шофтим 5:19). Таким образом, речь идёт о войне большей части колен Израиля против всех, или большей части, царей Кнаана. Отчасти схожая «битва народов» описана и в книге Йеошуа (Йеошуа 11:1-22). И в книге Йеошуа тоже сказано, что во главе кнаанских царей, составивших союз против Йеошуа, стоял Явин, царь Хацора. Разница между этими двумя битвами в том, что Сисра сражался у потока Кишон, близ горы Тавор. Само по себе подобие имён двух кнаанских владык ещё не повод для однозначных выводов. Не исключено, что Явин — это просто династическое имя царей Хацора. Однако внимательное сравнение двух рассказов помогает понять, что в книге Шофтим содержится описание реальных исторических событий, пусть и поэтизированное, а в книге Йеошуа — предельно упрощённая шаблонная схема победоносной войны, аналогичная шаблону других войн Йеошуа. Эта схема понадобилась автору чтобы заполнить промежуток в умело выстроенной им хронологической последовательности событий. Автор книги Йеошуа решил, что для этих целей очень хорошо подойдёт битва против Явина, царя Хацора, легенды и сказания о которой веками передавались из уст в уста. Он взял за основу эти легенды, упростил и сократил их до предела, сдвинул ко времени жизни Йеошуа, и вставил эту битву именно туда, куда ему нужно.

Личность Деворы, как она описана в Шофтим, со всеми её характерными чертами, такими, как мужество, дерзновенный порыв, пророческий дар — это, несомненно, личность историческая. Девора сумела вдохновить и поднять колена Израиля на битву, навеки занесённую в анналы истории Израиля. Не одного Сисру предал Всевышний «в руки женщины», но и весь боевой напор, всю военную удаль кнаанецев. Именно эта битва стала поворотным пунктом в вековой борьбе колен Израиля за завоевание Кнаана, и об этом ярко и образно сказал древний песнопевец:

 «Во дни Шамгара, сына Аната, во дни Яэйли опустели дороги, а ходившие по дорогам стали ходить окольными путями. Не стало открытых городов в Исраэйле, не стало их, пока не встала я, Девора, пока не встала я, мать в Исраэйле» (Шофтим 5:6-7)

Прозаическая версия рассказа содержит куда больше деталей, включая место, где жила Девора:

«А Девора, пророчица, жена Лапидота, — она судила Исраэйль в то время. Она сидела под пальмою Деворы, между Рамою и Бэйт-Эйлом, на горе Эфраимовой; и поднимались к ней на суд сыны Исраэйлевы» (там 4:4-5)

Разумеется, название «пальма Деворы» вошло в обиход, как дань почтения, уже после всех великих побед и после многих лет мудрого и справедливого суда, который вершила эта великая женщина. Так продолжали называть, на протяжении многих поколений, либо саму пальму, либо тот холм, между двумя древнейшими культовым центрами Эфраима, где некогда восседала пророчица. Именно авторитет строгой и мудрой судьи, которым Девора, безусловно, обладала, помог ей поднять разрозненные колена Израиля на борьбу против общего врага. Отдельные колена находились в состоянии постоянной войны на выживание, были разбросаны между огромной массы враждебных народов, едва ли поддерживали между собой устойчивые связи.

«Однако положение колен в долине, таких, как колено Иссахара, был очень тяжёлым, и они должны были платить за право жить в долине полным подчинением кнаанитам (обратите внимание, что колено Иссахара вообще не упомянуто в Шофтим гл. 1) \…\ Менаше, как колено вообще не упомянут в рассказе о войнах Деворы. Вероятно, колено Махир, упомянутое в Песне Деворы, представляет собой те роды Менаше, которые осели в горах к западу от Иордана»[i]

Но тот непререкаемый авторитет, то всеобщее почтение, которым пользовалась эта мудрая женщина у людей из разных градов и весей, помог ей совершить невозможное. Всю мощь своего пророческого озарения, всю силу риторического дара, которым тоже была щедро наделена, своё изумительное понимание людской души посвятила Девора в решающий момент одной цели: победе над врагом. Во главе войска Девора поставила Барака, сына Авиноама, из Кэдэш Нафтали. Вероятно, она хорошо знала его по тем встречам, которые были ранее, когда он восходил к ней на суд, и понимала, что лучшего вождя для разрозненного, собранного из разных колен войска ей не найти. Барак сначала стал отказываться от такой тяжкой и сложной миссии, но потом согласился, при условии, что и Девора пойдёт с ним. Девора выразила согласие, с ироничной оговоркой:

«И сказала она: готова я пойти с тобой, только ведь не твоей будет слава на этом пути, которым ты идешь, ибо в руки женщины предаст Г-сподь Сисру. И встала Девора, и пошла с Бараком в Кэдэш»

Ядром армии Барака стали колена Нафтали и Зевулуна. Численность этого главного войска Девтерономист вполне реалистично определяет в десять тысяч, что выгодно отличает его от Хрониста, который не стеснялся говорить и о миллионных армиях. После того, как к армии присоединились и другие колена, её численность достигла сорока тысяч. К горе Тавор подошли отряды из Эфраима, из Биньмина и Иссахара. Автор поэтической баллады особо подчёркивает, что от Махира пришли мехокекким, т.е. военачальники, а от Зевулуна — носящие трость писца. На первый взгляд, трость писца — это совсем не то орудие, которое нужно на поле боя. Возможно, что этим поэтическим образом автор песни хотел сказать, что пламенный призыв Деворы сначала дошёл до высших слоёв разрозненных колен, произвёл на них сильное впечатление, и они сами, в свою очередь, стали призывать простых людей своих колен выйти на битву, на что народ отозвался:

Когда были беспорядки в Исраэйле, когда народ проявил добрую волю; славьте Г-спода! (там 5:2)

Не захотели выйти на бой колена Рэувена («сидели среди загонов»), Гилада (половина колена Менаше в Заиорданье), Дана, Ашера, В Песне Деворы мы видим суровые упрёки, адресованные этим коленам. Столь же суровых упрёков удостоились и люди Мэйроза, жившие рядом с Тавором:

«Прокляните Мэйроз, — сказал посланец Г-сподень, — Прокляните, прокляните жителей его, ибо не пришли они на помощь Г-сподню, на помощь Г-сподню среди героев» (там 5:23)

«Общее число колен, упомянутых в Песне Деворы составляет десять. Йеуда и Шимон, осевшие в южной части Кнаана, не упомянуты вовсе, вероятно, о них автору было ничего не извстно»[ii]

Кнаанские цари прекрасно отдавали себе отчёт, что в этой битве будет решена судьба всего Кнаана на многие годы вперёд, и тоже мобилизовали все свои силы ради победы. Автор баллады, не жалеющий резких слов в адрес колен-отступников говорит об этих царях с должным почтением

«Пришли цари, сразились; тогда сражались цари Кенаанские в Танахе у вод Мегиддо; платы серебром они не брали» (там 5:19)

Но это бескорыстное устремление не помогло кнаанитам. Они потерпели сокрушительное поражение. Войско Явина, во главе которого стоял Сисра, было полностью разбито сынами Израиля. Спасаясь бегством, многие из кнаанитов утонули в потоке Кишон, воды которого, скорее всего, в это время вышли из берегов, возможно — в результате обильных зимних дождей.

«Само сражение, в отличие от приготовлений к нему и гибели Сисры, описано очень коротко. В соответствии с общей историографической концепцией книги Шофтим, и само водительство израильского войска, и победа Израиля представляются деяниями Всевышнего. Поэтому ход боя не описан. Однако анализ тех деталей, которые в рассказе упомянуты, позволяет сделать вывод, что, как и во всех войнах Завоевания Кнаана и книги Шофытим, израильская тактика строилась как обходные удары и быстрое маневрирование. Главной целью израильтян было вывести из действия грозные колесницы кнаанитов, используя топографические и погодные факторы»[iii]

В Песне Деворы эта гибель грозного войска, оснащённого страшными железными колесницами, описана в грозных и возвышенных образах: сами звёзды сражались с врагами, Кишон увлёк их!

«С неба сражались, — звезды с путей своих сражались с Сисрою. Поток Кишон увлек их, поток древний, поток Кишон… Попирай, душа моя, силу (врагов)! Тогда забили лошадиные копыта от побега, от бега могучих коней его» (там 5:20-22)

К своему подробному рассказу о событиях исторического масштаба, автор прозаического повествования добавил интересную деталь о Яэль, жене Хэвера Кэйнийца. Эпизод гибели Сисры, как и многие другие, является переложением Песни Деворы. Однако само упоминание в нём о Кэйнийцах даёт нам новый, очень интересный материал о древнейшем периоде истории Израиля:

 «А Хэвэр, Кэйниец, отделился от Кэйнийцев, от потомков Ховава, тестя Моше, и раскинул шатер Свой у Эйлон-Бецаананнима, что при Кэдэше» (там 5:11)

Во вступительной части книги Шофтим, среди перечисления разных народов, упомянута и предыстория племени Кэйнийцев:

«И сыны Кэйни, тестя Моше, поднялись из Города Пальм с сынами Йеудиными в пустыню Йеудейскую, которая на юге от Арада, и пошли, и поселились среди народа» (там 1:16)

Сравнивая эти два пасука можно понять, что один из родов Кэйнийцев, род Хэвера, отделился от остального племени, и поддерживал мирные отношения с царством Хацор, чем автор и объясняет удачу замысла Яэль, которая смогла в одиночку покончить с доверчивым полководцем Сисрой.

А Яэйль, жена Хэвэра, взяла кол от шатра и молот взяла в руку свою, и подошла к нему тихонько, и вонзила в висок его кол, и воткнулся тот в землю, когда он уснул уставший; и он умер. И вот, Барак гонится за Сисрою. И вышла Яэйль навстречу ему, и сказала ему: поди, покажу я тебе человека, которого ты ищешь. И вошел он к ней; и вот, Сисра лежит мертвый, и кол в виске его. (там 4:21-22)

Вслед за прозаическим рассказом следует Песнь Деворы, куда более древняя. Вступительный пасук приписывает авторство этой песни самой Деворе, так же, как авторство других героических песнопений ТАНАХА позднейшая глосса приписывает тем героям, которым эти песни посвящены:

«И воспела Девора и Барак, сын Авиноама, в тот день так: Когда были беспорядки в Исраэйле, когда народ проявил добрую волю; славьте Г-спода! Слушайте, цари, внимайте, вельможи: я, Г-споду петь я буду; петь буду Г-споду, Б-гу Исраэйля» (там 4:1-3)

Возможно, что во время великого сражения Девора и в самом деле вдохновляла воинов на битву короткими, ритмичными, воинственными призывами, и потому к ней обращены слова автора:

«Воспрянь, воспрянь, Девора, воспрянь, воспрянь! воспой песнь!» (там 5:12)

Разумеется, война между Израилем и Явина не закончилась в момент разгрома Сисры у потока Кишон, который стал, разумеется, апофеозом, переломным пунктом этой длительной войны. Но даже после этого сокрушительного разгрома у Явина ещё хватило сил для долгих войн и сражений

«И становилась рука сынов Исраэйлевых все тяжелее и тяжелее над Явином, царем Кенаанским, пока не истребили они Явина, царя Кенаанского» (там 4:24)

Именно в этот период и были созданы боевые гимны и воинственные песнопения, которые, с течением времени, были объедены в единый цикл, известный нам, как Песня Деворы. При том, что все эти песни объединяет общий воинственный настрой и яркость образного строя, можно разглядеть заметные различия между ними в широте горизонта, масштабности авторского взгляда

 «Господи, когда выходил Ты от Сэйира, когда шествовал Ты с поля Эдомского, земля тряслась, и небо капало, и облака сочились водою, Горы таяли пред Господом, этот Синай — пред Господом, Б-гом Исраэйля» (там 5:4-5)

Перед нами величественное зрелище самого Всевышнего, который шествует с Поля Эдомского на бой с врагами Израиля. Вероятно, это одна из древнейших попыток изобразить Г-спода как воина.

А вот другой отрывок, в котором автор вглядывается в ход сражения с самого близкого расстояния

«Тогда забили лошадиные копыта от побега, от бега могучих коней его» (5:22)

Но когда все эти отрывки были слиты воедино, они стали бессмертным памятником поэтического таланта, озарённого светом могучей религиозной веры, стремлением увековечить победы народа Израиля в прошлом и вдохновить каждого, кто услышит эту песнь, на новые подвиги в будущем.

Примечания:

[i] אברהם מלמט ישראל בתקופת המקרא מוסד ביאליק ירושלים תשמ»ד עמ’92-93

[ii] ברהם מלמט ישראל בתקופת המקרא עמ’-93

[iii] אברהם מלמט ישראל בתקופת המקרא עמ’ 94