Яков Махлин: Энциклопедист кольской журналистики

Начало пятидесятых — пик борьбы с низкопоклонством перед Западом и Сионизмом. Заместителя редактора не арестовали, только отстранили от работы. Инфаркт оказался стремительнее пули. Борис Моисеевич умер в 46 лет…

Яков Махлин

Ненормированная стезя газетчика

ЭНЦИКЛОПЕДИСТ КОЛЬСКОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ

Добрые слова хороши вовремя

В воспоминаниях о Н.А. Бакшевникове, о его надёжном плече, постарался упомянуть о всех достоинствах Николая — как журналиста, редактора, отзывчивого товарища. Но чаще и чаще спрашиваю себя: почему многолетний труд Николая Александровича — энциклопедиста Мурманской журналистики — не выделил особо? Оно и понятно: не пройди Бакшевников все ступени газетчика, не достигни высот профессионализма, вряд ли у него хватило бы пороху и настойчивости на капитальный труд по созданию Справочника. Посвятил ему пенсионные годы, когда, казалось бы, положено не вкалывать, а почивать на лаврах.

Газетчики по-разному окунаются в пенсионную необязаловку. Одни, садятся за повестуху, что вызревала, да так и не превратилась в рукопись. Другие предаются мемуарам. Третьи радуются возможности пожить, как нормальные люди, сосредоточиться на путешествиях да внуках. Николай Александрович посвятил годы ведущим журналистам области. Факты, факты и ничего кроме фактов. Потомки пусть сами решают, с кого брать пример, а с кого не очень. И вообще, сначала следует хорошо подумать, вступать ли на столь беспокойную стезю? Или ограничиться более тихим поприщем.

Даже областное отделение Союза журналистов Бакшевников превратил в заботливую контору. Девяностые годы прошлого века и десятые годы нынешнего. Всем голодно и холодно. А лидер объединения журналистов отрывал время от Справочника, умудрялся добывать деньги для нуждающихся пенсионеров, лишённых работы в связи с закрытием многотиражных газет или попавших под сокращение…

Сигнальный экземпляр «Журналистики Кольского края. ХХ век» (с подзаголовком «Попытка энциклопедического словаря-справочника») Николай Александрович прислал мне в конце 2011 года. Надеялся на свежий взгляд со стороны. Я уже четверть века, как распрощался с Мурманской областью, жил в Киеве. Каюсь, отделался дежурными восторгами. Более чем пятисотстраничный том просмотрел. И только. Всегда глотаем добрые слова в общении с близкими. Дескать и так ясно. Иначе не общались бы, не искали встреч.

Большинство моих друзей — постарше и помоложе — ушли из жизни. Вагон и маленькая тележка благодарных эпитетов остались на запасном пути. Какие между нами, мужиками, могут быть телячьи нежности! Не женщины чай, с их обострённым вниманием к интонациям да эмоциям.

Вчитался в книгу Николая спустя годы. Автор явно ждал от меня ответа на невысказанный вопрос: «Ну, как?». Ситуация знакомая каждому газетчику. В себе всегда сомневаешься.

Если об ошибках, или как мы говорили, о «блохах», они просочились. Как без них? В несоразмерных количествах в сравнении с достоинствами. О коих хочется говорить бесконечно. Но Николай уже не услышит, а его сменщице в областном правлении Союза журналистов труды предшественника до лампочки. Было, мы с Николаем задумали одно дело, сменщице забот оставили всего ничего. Она меня проинформировала: «Как только вернусь из Сыктывкара, так сразу…». До сих пор возвращается.

Нештатный руководитель проекта

Сложил в столбик количество фамилий журналистов, кому посвящены отдельные статьи Справочника. Насчитал 399. За восемьдесят лет ХХ века. Начиная с Александровского уезда Архангельской губернии, каковым прежде считался полуостров. Для каждого персонажа автор нашёл добрые слова. Выпятил достоинства. Даже у тех, с кем, скажем так, холодно здоровался. Не позволил себе обнародовать «имевшиеся недостатки». Только образцы для подражания, ничего кроме.

Плюс к тому громадный раздел посвятил зарисовкам о журналистах, опубликованным в районных, областных, всероссийских, всесоюзных изданиях. Перелопатил тысячи подшивок. Интересно, звание Героя труда членам Союза писателей присваивали, членам Союза журналистов — нет. Даже такому авторитету, как очеркисту «Известий» Анатолию Аграновскому.

Во времена обильных ордено-медалепадов пиджак ведущего газетчика страны не украсили государственные награды. Раскрыл Большой энциклопедический словарь — фамилии Великого очеркиста не нашёл. Не смог уточнить, а мне захотелось — газетчики поймут — дабы не повторяться назвать Аграновского по имени-отчеству. Не смог.

Николай Александрович черпал зарисовки для Справочника из «Полярной правды», «Мурманского вестника», «Вечернего Мурманска», «Рыбного Мурмана», «Арктической звезды» и др. С не меньшим вниманием листал издания, выходившие в районах области. Включая почившие в Бозе многотиражные газеты. Плюс к тому «Литературную Россию», «Северный край» (г. Ярославль), «Литературную газету», «Австралийскую мозаику», «Морскую газету» и т.д., весьма далёкие от Мурманска издания.

Когда подшивки не могли выручить, подставляла плечо вдова Константина Владимировича Полтева — Светлана Алексеевна Попова. Её перу принадлежат несколько газетных материалов о ветеранах журналистики. Плюс специально написанные для Справочника. Например, о погибшем на той войне журналисте и поэте Константине Бельхине.

Светлана Алексеевна стала для Бакшевникова, если так можно выразиться, нештатным руководителем проекта. Те две или три недели, когда мы с Колей провели вместе — либо у меня в Киеве, либо у него на белорусской даче под Дзержиново — он ежедневно, а то и по несколько раз на день, звонил С. А. Поповой в Мурманск. О чём-то спрашивал, чем-то делился. В том, что Бакшевников завершил свой исполинский труд, что Справочник увидел свет, думается, солидная доля вклада Светланы Алексеевны. Не ошибусь, если предположу, что участие в выпуске Справочника стало для замечательной журналистки чем-то вроде завета мужа — Константина Владимировича Полтева.

И ещё. Бакшевников обильно снабдил солидный том фотоматериалами. Подтекстовки под фото — в одном ключе, отнюдь не стандартные. Автор поломал голову, чтобы не только коллеги на фотографиях «отличались лица не общим выраженьем», но и рассказы о них.

Муха в информаторе

Во вступлении, в главке «Наша служба и опасна, и … смешна», Николай Александрович привёл пример:

«Не буду называть имя «районки» на которую ссылались коллеги, рассказывая мне летом 1965 года забавную историю.

Они утверждали, что эти стихотворные строки были опубликованы в самом начале 1950-х годов на первой полосе номера, посвящённому Международному женскому дню 8 Марта.

Женщина — большая сила,
Как сказал великий вождь.
Если б женщина ловила,
Рыбы было б сколько хошь!

В этих строчках и уважение к женщине, и почтению к вождю. Даже есть какая-никакая рифма, не правда ли? … Поэтому, как рассказали мне старшие товарищи, редактора за этот шедевр в райкоме партии всего лишь отругали».

В приведённых абзацах — суть книги Бакшевникова. Уважение к читателям, строгая проверка фактов. Если сам своими глазами не видел, а слышал в пересказе — изволь так и писать.

Байка возникла не на пустом месте. Когда я направлялся в Умбу принимать на себя руководство местной районкой, мне эти строки выложил в качестве напутствия Ефим Федотович Разин. Он говорил о довоенном издании газеты, о «Беломорской волне». Перешерстил подшивки, они к счастью сохранились, выпытывал старожилов. Однако так и не узнал точного года публикации.

Иные из авторов воспоминаний, перешедших со страниц газет в Справочник, не заморачивали себе голову проверкой фактов. Передаю слово питомцу «Кировского рабочего»:

«В газету «Правда Украины» пришло письмо из Канады. Сын украинского эмигранта писал, как он тоскует по исторической родине, как хотел бы вернуться. И прислал стихи. Очень добрые, очень для советской Украины лестные. Одно стихотворение опубликовали. В день выхода номера западные радиостанции («вражьи голоса») взахлёб комментировали этот факт и советовали читать акростих (первые буквы строк по вертикали). А там оказалось:

— На москалів, ляхів та юд, ножи точить отам и тут.

Говорят, уволили даже тех, что проходили мимо редакции».

Означенная публикация имела место. Однако, что ни слово в мемуаре — то сдвиг по фазе. Во-первых, вляпалась не «Правда Украины», а центральный орган ЦК КПУ «Радянська Украина» («Советская Украина»), выходившая на украинском языке. «Радянка» поместила стихи в день выборов, 14 марта 1965 года. Экземпляр я спёр в парткоме завода «Арсенал», где тогда работал в заводской многотиражке.

Открывшее четвёртую полосу послание из-за океана редакция озаглавила: «Слово далёкого друга». Письмо предваряли размышления безымянного сотрудника редакции. Дескать, как бы ни исходили слюной буржуазные националисты, а рядовые выходцы из Украины любят свою далёкую родину. Стихотворение поместили по максимуму. Разве что, выбросили из середины две строфы. То ли потому, что они были кричаще несовершенны, то ли не хватило места. Не случайно врез к стихам Петра Собкива из Торонто набрали мелким шрифтом — нонпарелью.

Мина была тщательно закамуфлирована. Строки начинались с прописной буквы лишь в случаях, когда они шли после точки. Если кому в голову и пришла бы мысль проверить на акростих, он запутался бы в строчных и прописных. Но такая мысль никому в голову не пришла.

Уж о чём-о чём, а о репрессиях, если бы они обрушились на сотрудников главной газеты республики, точно знал бы. Редакция «Радянки» помещалась под одной крышей с остальными газетами республиканского ранга. Несколько лет перед отъездом на Север проработал в «Доме печати». Ни о чём таком, тем более, что «уволили, даже тех, кто проходил мимо редакции» не слышал.

А «Правда Украины» действительно пострадала. Не в марте 1965-го, а семью годами позднее, в 1971-ом или в 1972-ом. Кресло под главным партийным деятелем УССР Шелестом шаталось. В информухе о его посещении чего-то там при правке случайно выпала строка о его членстве в президиуме ЦК КПСС. Над «Правдой Украины» сгустились мрачные тучи. Да вскоре Шелест вынужденно поменял киевскую прописку на московскую с явным понижением в престиже и должности.

Киевские театралы пригорюнились. Они привыкли, что сын местного генсека с папиной фамилией Шелест обладал возможностями пригласить в Киев на гастроли даже опальный театр на Таганке с Высоцким. Вослед за отцом сын перебрался в Москву на отнюдь не руководящую должность в городке физиков Дубне…

Лидеры формальные и неформальные

Фотографии журналистов и журналистских коллективов дополняют и насыщают Справочник. Работали рука об руку и на снимке вместе — без деления на главных и вспомогательных.

Вот редакция «Комсомольца Заполярья» (псевдоним — «КоЗа») образца 1979 года. На первом плане — явно вышедшая из комсомольского возраста машинистка А.М. Любенец. А на снимке коллектива редакции газеты из «Полярных зорь» за 2011 год помещены все пять ответственных сотрудников газеты, включая бухгалтера. Представлены в Справочнике и профессионалы, без участия которых выход газеты в те годы не представлялся возможным — наборщики и печатники.

Автор по максимуму включил в Энциклопедию журналистов областных изданий. Не обошёл вниманием редакторов районных и многотиражных газет. Но! Не будем забывать: в иные времена фамилии ответственных лиц и неформальных лидеров коллективов далеко не всегда совпадали. И слава Богу, что добрая часть книги заполнена фотографиями. Хоть по именам люди названы. Автор уважительно воспринял завет Мих. Мих. Зощенко, утверждавшего, что в оперном спектакле вклад каждого важен — «будь то тенор или электромонтёр». В редакции и подавно!

Не так давно мне прислали из Ковдора эссе одиннадцатиклассницы о многотиражке Ковдорского ГОКа «Рудный Ковдор». Девушка аккуратно перечислила фамилии редакторов. Они отбывали повинность. Не более того. На тридцати страницах убористого текста юная исследовательница ни словом не обмолвилась о Галине Афанасьевне Котельниковой, более десяти лет проработавшей в многотиражке машинисткой.

Трудовой стаж у Котельниковой — типографский, за линотипом в районной газете. В случае ошибки, ей же потом исправлять. После неё на странице материала — ни одной ошибки. За исключением случаев, когда «хорошая мысля приходит в голову автора опосля». Авторитетно заявляю, если бы не работоспособность Галины Афанасьевны, многотиражке не удалось бы «расписать» ветеранов, так или иначе причастных к становлению Ковдора. Вряд ли в каком ином «голубом городе» полуострова удалось накопить (и опубликовать!) такое количество очевидцев, причастных к истории края.

А фотокор Наиля Ганиева! Девушка из дальнего уголка Татарстана приехала в Ковдор после окончания ПТУ. На первую получку купила фотоаппарат. Из рабкоров многотиражки перешла в штат районной газеты. Фотолетопись Ковдора и его обитателей за последние полвека — дело её рук. А ещё Наиля овладела русским языком. На хорошем, я бы сказал, писательском уровне. В сочетании с умением видеть кадр — получается замечательный коктейль. Подскочил от радости, когда прочёл в её письме описание здания знаменитой семнадцатой (первой) школы. Идёт с фотоаппаратом и фиксирует про себя, что трудно стало различать привычные стены. Ага, дошло: деревья повырастали.

В Умбе посчастливилось работать с ветераном местной районки М.А. Карвонен. Редакторы и ответственные секретари в газете менялись регулярно. Маргарита Александровна оставалась тем звеном, которое сшивало коллектив. В отличие от своих начальников, Карвонен владела словом и местным поморским сказом, придававшим газете неповторимый колорит.

Неформальные лидеры бережно несли эстафету от прошлого к будущему. Даже в тех газетах, которым повезло с первыми лицами (редакторами), как, например, с Е.Ф. Разиным в г. Кандалакше. Говорю не в упрёк составителю Справочника. Николай Александрович не имел возможности повариться в каждом из редакционных коллективов. Собирал и систематизировал, так сказать, печатные следы. Факты, задокументированные, занесённые в подшивки газет.

Преданья старины глубокой

Частенько корифеи «Полярки» заводили со мной разговоры о переходе в их контору. И сами же снимали вопрос, упиравшийся в национальность. Дескать, в редакции и так количество представителей «нетитульной нации» превышает процентную норму. Во-первых, вечный заместитель редактора Е.Б. Бройдо. Он-то явный. А скрытых сколько. У кого — матери, у кого — отцы. Иные женаты на еврейках. Тоже минус.

Тем любопытнее окунуться в довоенные и военные времена, представленные в Справочнике. Открыл для себя имя поэтессы Раисы Троянкер. Она на равных общалась с корреспондентом «Красной звезды» Константином Симоновым. С кинокамерой на плече воевал Борис Исаакович Маневич.

Когда коллеги, моего возраста и помоложе, говорили о работоспособности журналиста, они ссылались на пример вечного заместителя редактора «Полярки» Е.Б. Бройдо. Если телетайп приносил какую-нибудь официальную «восковку», он шёл в корректорскую и лично участвовал в сверке. Благодаря допытливому Н.А. Бакшевникову узнал в чём секрет. Евгений Борисович заменил на посту заместителя редактора Бориса Моисеевича Мойжеса, годом ранее его же — на посту ответственного секретаря. В далёком 1950 году Мойжес дежурил по номеру. В последний момент пришла из Питера восковка: Президиум Верховного Совета СССР отменил взимание алиментов с мужчин, ушедших из семьи. Это выпускающий ТАСС в Питере позволил себе пошутить и выдать желаемое за действительное, закончил официальным паролем: «Точка, поправок не будет!».

Начало пятидесятых — пик борьбы с низкопоклонством перед Западом и Сионизмом. Заместителя редактора не арестовали, только отстранили от работы. Инфаркт оказался стремительнее пули. Борис Моисеевич умер в 46 лет…

Тысяча полномочных свидетелей

Мурманская область по населению — одна из самых маленьких в стране, а поди ж ты Н.А. Бакшевникову удалось поимённо перечислить и помянуть добрую тысячу журналистов. В сравнении с рыбаками или горняками — небольшой отряд. Но если бы не средства массовой информации, как бы современники и потомки узнали о людях, которые оставили такое богатое наследство?

Зарплата редактора многотиражки и сотрудников была «средней по госпиталю». Явно отставала от ставок на горнодобывающих предприятиях. Любой служащий с дипломом техника на руднике «Железный» получал на сотню больше, чем редактор.

У редактора, по мысли руководящих итээровцев, была возможность подрабатывать в газетах-журналах с солидным гонорарным фондом. Действительно была. Но у сотрудника «низовой печати» столько обязанностей плюс технологические сложности с прохождением полос до печатного станка, что ни на что другое времени и возможностей не оставалось.

Давно был лишён постов и солидной персональной пенсии «волюнтарист» Н. С. Хрущёв, а его определение журналистов как подручных партии не исчезло до конца горбачёвской перестройки. Подручные –люди на подхвате, им никаких благ не положено. Вспомогательный элемент, обязаны лопать, что дают! А давали по минимуму. Это теперь телеведущий или какая другая звезда экрана может себе позволить купить виноградник в Крыму и дворец при нём. Да что говорить, областной Союз журналистов в Мурманске был единственной конторой, где желающим не приходилось годами стоять в очереди на покупку автомобиля. Чаще всего «Запорожца».

В семидесятых и восьмидесятых рабочие ведущих профессий, итээровцы в промышленном Ковдоре и в дотационной Умбе, покупали кооперативные квартиры в средней полосе. В местах, где весной цветут деревья, где тёплых месяцев в году поболе. О журналистах, обзаведшихся кооперативной квартирой, не слышал.

Новые песни придумала жизнь. Труд журналистов сегодня, говорят, ценится по достоинству. Если уж рыночные отношения — так для всех! Но получают ли наши сменщики моральное удовлетворение от работы? Радуются ли меткому слову и произведённому им воздействию? Не знаю. Нынче и вознаграждение за труд (зарплата, по-старому) — коммерческая, самая охраняемая, тайна…