Татьяна Шереметева: Грэмерси Парк. Продолжение

«Не завидуйте другому, даже если он в очках», — так говорил отец. И Агния, глядя на Стивена, в смешных круглых очках похожего на облысевшего Грибоедова, понимала, что не может злиться на него по-настоящему.

Татьяна Шереметева: Грэмерси Парк. Продолжение Читайте далее

Муся Венгер: Отблески и отражения. Продолжение

Не всё мне нравится в Израиле. Здесь не земной рай. Но здесь я дома, и я люблю эту страну. Здесь я не молчу. И у нас есть возможность что-то исправить и добиться справедливости, даже если иногда для этого приходится потратить немало времени и усилий…

Муся Венгер: Отблески и отражения. Продолжение Читайте далее

Яков Бар-Това: Премия

Петр Наумович, не веря своим глазам, еще раз прочел список фамилий, и сердце его заколотилось, гулко отдаваясь эхом в ушах. Он еще и еще тупо вглядывался в газетный лист, пока не осознал простой и очевидной вещи: в списке не было его, Аксельрода, фамилии. Он, который тащил на себе всю эту …

Яков Бар-Това: Премия Читайте далее

Борис Э. Альтшулер: Жизнь и приключения «Гриши из Чернополя». Грегор фон Реццори (1914–1998). Окончание

После аннексии Западной Украины СССР у семьи Реццори были реквизированы два родительских особняка в центре Черновцов, а самому писателю разрешив взять в эмиграцию лишь 50 кг клади. Но как шутят „от судьбы не уйти“: будучи 83 лет от роду, писатель был владельцем старинного особняка близ Флоренции и еще двух домов.

Борис Э. Альтшулер: Жизнь и приключения «Гриши из Чернополя». Грегор фон Реццори (1914–1998). Окончание Читайте далее

Владимир Янкелевич: “Ultima ratio” для Ирана

У ЦАХАЛа бомб для Фордо сегодня нет. Но есть для других объектов. Ну и то, что бомба сделана в принципе, говорит, что если нужно, то она может неожиданно обнаружиться и у ЦАХАЛа. Такое в истории уже случалось.

Владимир Янкелевич: “Ultima ratio” для Ирана Читайте далее

Лев Мадорский: Разговор с киевлянином, который завис между тюрьмой и штрафом

«Кто меня выпустит? Виза давно кончилась. Хозяин говорит, что меня ожидают либо тюрьма, либо штраф. Да такой, что все денежки тю-тю. Пойти к адвокату боюсь. Вдруг сообщит в полицию. Вы что посоветуете?»

Лев Мадорский: Разговор с киевлянином, который завис между тюрьмой и штрафом Читайте далее

Александр Левинтов: Июнь 15-го

Сволочь — это не ругательство. Это — насильно сволоченные для тяжких работ несчастные люди: на древние волоки тащить лодьи посуху, на петровские затеи строить каналы и города. Люди без роду и племени, Иваны, не помнящие родства. Нас всех уже сто лет делают сволочами…

Александр Левинтов: Июнь 15-го Читайте далее

Виктор Вольский: Люмпенизация Америки, или Деградация культуры — предвестник краха общества

Татуировки и пирсинги стали нормой для обоих полов. Целые джинсы, не испещренные дырами и порезами, воспринимаются как проявление мещанства. Вкусы гетто, позаимствованные прямиком из тюремного быта, решительно вторгаются в сферу высокой моды… Люмпенами восторгаются, им подражают, они диктуют обществу новые ценности.

Виктор Вольский: Люмпенизация Америки, или Деградация культуры — предвестник краха общества Читайте далее

Михаил Ковсан: Книги ТАНАХа в переводе и с комментариями раввина Михаила Ковсана. Анонс

Как известно, немалая часть стихов Пятикнижия может быть прочитана по-разному. В том случае, когда можно с достаточной степенью уверенности определить главное направление движения текста, переводчик следует ему. Но не всегда!..

Михаил Ковсан: Книги ТАНАХа в переводе и с комментариями раввина Михаила Ковсана. Анонс Читайте далее

[Дебют] Владимир Шнейдер: Печать Ашшура. О двуязычии древних германцев, славян, тюрок и др.

С определением и установлением существования семитского языка сармат-завоевателей открывается не только судьба древних израильских колен, но и на тысячу с лишним лет вглубь веков сдвигается наше познание истории германцев, славян, тюрок и других народов.

[Дебют] Владимир Шнейдер: Печать Ашшура. О двуязычии древних германцев, славян, тюрок и др. Читайте далее

Борис Рубенчик: Жизнь, творчество и смерть Марии Каллас

15 марта 1975 года ей сообщили, что Онассис умер. В последние минуты жизни он вспоминал только Марию. Она любила его до конца своих дней, несмотря на причинённую ей боль, обиды и разрушенную жизнь.

Борис Рубенчик: Жизнь, творчество и смерть Марии Каллас Читайте далее