Журнал-газета истории, традиции, культуры
Носят по разнарядке (отгулы обещали?) чужие портреты по улицам, опошляя идею «Бессмертного полка». Нет, я сам нес портрет своего отца. Мне стыдиться нечего. А вот депутат Никонов, тоже не стыдясь, нес портрет своего деда, наркома Молотова. Того самого, что подписывал договор с Риббентропом…
Ни когда я читал письмо Димы к его маме, ни когда писал заметку об этом письме, мне в голову не приходило поинтересоваться их национальностью. Но вот я читаю, что В. Литинский отправился в эмиграцию по израильской визе, и начинаю задумываться: неужели и он тоже из наших?..
Население современной России практически ничего не знает даже о той части Второй Мировой войны, которая проходила на ее территории либо вблизи ее границ. Тем более оно практически ничего не знает о других сражениях этой войны. Оно не помнит союзнических отношений стран антигитлеровской коалиции.
Это было последнее его письмо. Это было последнее его стихотворение — шутливое, про осенний дождик. Из боя под Стрельной не вышли живыми ни Марк, ни закадычный друг его Юрка Денисевич — никто. Слишком уж неравными оказались силы. А отец с матерью всё ждали и ждали от сына весточки…
… На шершавом стволе поваленной сосны на окраине лесной поляны расположился командир партизанского отряда. Он был подтянутым мужчиной лет пятидесяти с плотной фигурой, среднего роста, коротко остриженный. Недавно залеченная рана лопатки ныла, дергая болью изнутри.
Экслибрис — часть книжной культуры, он характеризует личность, он лицо и отражение души, за экслибрисом всегда стоит человек. Экслибрис Якова Шаевича позволяет напомнить о себе последующим поколениям, он перекидывает мост из прошлого через настоящее в будущее, помогает гордиться славою своих предков.