Журнал-газета истории, традиции, культуры
День раскаяния. Накопилось за жизнь столько грехов, требующих покаяния, что одна память о них (особенно, если исправить ничего невозможно) превращает покаяние в мазохическое действо. Для меня нет ничего мучительнее, чем вспоминать все глупости, нелепости, несправедливости, которые я сделал или сказал.
Быть евреем — значит быть определенным Тем, кто нас любит. Самая глубокая тайна — это не наша вера в Бога, а вера Бога в нас. Пусть эта вера поддержит нас, когда мы слышим призыв к ответственности и рискуем лечить исцеляемые раны израненного, но все же чудесного мира.
Мы встречаем и песни утешения, и песни примирения, и песни убеждения, и песни провидения, и песни обетования. Встречаем мы также и песни гнева, песни упрёка. Непонимание, скепсис и маловерия современников глубоко огорчали и удручали его. Но даже сквозь это огорчение и гнев нам постоянно светит великий, неземной свет.
Многие из стихов Марины дошли до нас только благодаря её памяти… С 1947-го скрупулёзно восстанавливала всё, что было связано с именем сестры… Анастасия Ивановна родилась выдающейся мемуаристкой, и «Воспоминания» — громадный двухтомный труд — стали основным делом её творческой жизни.
Осеннюю даль штриховали дней десять дожди, очумелые вдрызг, на окна мои умудрившись навесить решётки из капель и брызг. Дожди бормотали невнятно. Бессонно звучали в ушах голоса. Дожди заливали мои телефоны, смывали мои адреса.
Прогулявшись по парку, близнецы предложили мне показать замок и, когда мы подходили к одной из дверей, они пропустили меня вперед и закрыли за мной дверь. Я оказался в чулане уборщиков замка, в темноте. Близнецы через дверь сказали, что посиделки в темноте успокаивают нервы, а они пойдут купаться.