Яков Каунатор: О Феликсе Лаубе замолвите слово…

И скажите мне, как и что судить о человеке, коль ничего про него не знаешь? А просто. Суди о человеке по делам его. А в нашем случае — по словам. По счастью, остались от Феликса Лаубе слова, остались песни на его стихи, вот по ним и будем судить о человеке …

Яков Каунатор: О Феликсе Лаубе замолвите слово… Читайте далее

Лев Мадорский: Он ушёл рано

Учился в гимназии Александр хорошо и после её окончания в 1929 году поступает в Варшавский университет на факультет истории искусств, где также изучалась кинематография. Далее вся его жизнь связана с кино. Он становится кинорежиссёром.

Лев Мадорский: Он ушёл рано Читайте далее

Виктор Соколовский: „Случай Высоцкого“

Наша ошибка заключена в самом желании анализировать феномен личности, разложив его на составляющие. Пустив затем в ход обычные представления о творчестве, мы пытаемся поймать суть явления. Но сделать этого не удается. Простая сумма составляющих никогда не дает желаемого результата.

Виктор Соколовский: „Случай Высоцкого“ Читайте далее

Соня Тучинская: Эрнст Левин и «Пара гнедых»

Со временем я осмелела, и стала советоваться с ним по поводу своих писаний. В том числе и самых незатейливых, вроде того, что последует за рассказом об Эрнсте Левине.

Соня Тучинская: Эрнст Левин и «Пара гнедых» Читайте далее

Соня Тучинская: Сахаров как герой новейшего русского фольклора

Когда-то два эти имени, Солжа и Сахарова, были благодарно и неразделимо соединены в нашем сознании. Но прочтя «Теленка», и избранные тексты обоих, наиболее дотошные из нас поняли, что «волна и камень, стихи и проза, лед и пламень, не столь различны меж собой», как два эти русских гения.

Соня Тучинская: Сахаров как герой новейшего русского фольклора Читайте далее

Инна Беленькая: О превратностях научной судьбы или «Нет пророка в своем Отечестве»

Фрейденберг была филологом классиком, специалистом по античной литературе, но ее научные интересы имели широкий диапазон.

Инна Беленькая: О превратностях научной судьбы или «Нет пророка в своем Отечестве» Читайте далее

Борис Неплох: Тот жестокий двадцатый век

Детские воспоминания вспыхивают яркими фрагментами. 1918-й год. Местечко Чечельник на Украине. Царство сахарных и винокуренных заводов. Возбужденная толпа захватила одну из винокурен. Главный трофей — цистерна со спиртом, вокруг нее разворачивалось действие.

Борис Неплох: Тот жестокий двадцатый век Читайте далее

Геннадий Разумов: Немецко-еврейский писатель Лион Фейхтвангер

А ведь именно после их издания в Советском Союзе десятки тысяч таких, как я, юных евреев, бывших ими до этого только по записи национальности их родителей в «Свидетельствах о рождении», стали ощущать себя принадлежащими не к какой-то мелкой презренной национальности, к «нацменам», а к героическому древнему народу с двухтысячелетней историей.

Геннадий Разумов: Немецко-еврейский писатель Лион Фейхтвангер Читайте далее

Лев Мадорский: Он нашёл смысл жизни

Психологическими проблемами, и, в частности, проблемами суицида, Виктор заинтересовался ещё в школьные годы и в 17 лет даже вступил в личную переписку с уже получившим мировую известность Зигмундом Фрейдом. Видимо, Фрейд смог понять по его письмам, что автор юноша одарённый. Переписка эта, к сожалению, не сохранилась.

Лев Мадорский: Он нашёл смысл жизни Читайте далее

Соня Тучинская: «Как беззаконная комета в кругу расчисленном светил» — на годовщину ухода Ларисы Герштейн

«Мне повезло родиться еврейкой» — вот это я сама помню дословно. Кажется, именно, в том же эфире она сказала, что будь у нее в руках волшебная палочка, первым ее желанием было раз и навсегда решить арабо-израильский конфликт путем расширения Израиля от Нила до Евфрата, как и было завещано Тем, кто …

Соня Тучинская: «Как беззаконная комета в кругу расчисленном светил» — на годовщину ухода Ларисы Герштейн Читайте далее

Борис Неплох: Cтефан Цвейг: идущий через поле цветов

Коллекционер по натуре, Цвейг приобрел мебель, принадлежавшую Бетховену, а также маленький пюпитр, за которым лежа сочинял больной композитор, его скрипку со смычком, несколько нотных автографов, распоряжений, написанных дрожащей рукой, и прядь бетховенских седых волос. У Цвейга в коллекции было много других автографов и предметов былых эпох.

Борис Неплох: Cтефан Цвейг: идущий через поле цветов Читайте далее

Соня Тучинская: Декабрьские: Тютчев, Фет, Некрасов…

Он откровенно неспортивный и даже какой-то нескладный, обаятельно нескладный. Из особых примет — буйно кудрявые темные волосы, насильственно стянутые на затылке в ponytail, который у хипстеров привычно идет в комплекте с бородой. Но бороды нет. Зато есть голос. Обладателю такого голоса женщины обычно многое прощают…

Соня Тучинская: Декабрьские: Тютчев, Фет, Некрасов… Читайте далее

Виктор Соколовский: Об Альфреде Шнитке — далеком и близком

А ведь как по началу все удачно складывалось! Он написал „правильную“ музыку на „правильную“ тему и был отмечен похвальными отзывами. Но вскоре, после того как пришел новый госзаказ, Шнитке понял: либо, изменив себе, сочинять халтуру, либо согласиться на отверженность. Он выбрал второе.

Виктор Соколовский: Об Альфреде Шнитке — далеком и близком Читайте далее

Виктор Соколовский: „Наш брат“ советский сценарист

И не пустели бы улицы советских городов ко времени начала очередной серии „Семнадцати мгновений весны“ не будь сценария Юлиана Семенова (Ляндреса). И не отзывалась бы в нас голосом Владимира Семеновича фраза: „Вор должен сидеть в тюрьме!“, если бы братья Вайнеры не написали сценарий „Место встречи изменить нельзя“…

Виктор Соколовский: „Наш брат“ советский сценарист Читайте далее

Алексей Брудно: 85 лет В.Л. Арлазарову и 50 лет Победе советского ИИ

Вскоре отдел Арлазарова перешел в Институт Системного Анализа и занялся другими задачами и среди них СУБД ИНЕС, первая и единственна советская база данных, которая работала во всех ВЦ страны (Государственная премия СССР 1991 г.)

Алексей Брудно: 85 лет В.Л. Арлазарову и 50 лет Победе советского ИИ Читайте далее

Лев Мадорский: Двойной разведчик

Когда Виктор подавал заявление о предоставлении израильского гражданства, к нему подошли два израильтянина с предложением пройти в кабинет и поговорить. Там они представились работниками ШАБАК и предложили Виктору вернуться в Варшаву и послужить Израилю, став агентом израильской разведки. Граевский согласился.

Лев Мадорский: Двойной разведчик Читайте далее

Лев Мадорский: Человек армия

После окончания академии в 1911 году художник выбирает свой основной жанр в живописи — иллюстрация книг. В основном, это были книги на еврейскую тематику. Среди них три книги, написанные на идиш, которым, кстати, Артур владел в совершенстве. Жанр и в мирное время позволяет нажить врагов, а в военное становится, без …

Лев Мадорский: Человек армия Читайте далее

Соня Тучинская: Цветаева: Так вам и надо за тройную ложь Свободы, Равенства и Братства!

Подумайте, вдруг, когда нам будет по сорока лет, всё это начнется. Ведь нельзя жить без этого! Можно жить без очень многого: без любви, без семьи, без «теплого уголка». Жажду всего этого можно превозмочь. Но как примириться с мыслью, что революции не будет? Ведь только в ней и жизнь?

Соня Тучинская: Цветаева: Так вам и надо за тройную ложь Свободы, Равенства и Братства! Читайте далее

Соня Тучинская: Довлатов — Последнее письмо

И все они были голые. Вернее, полуголые, что еще страшнее. Их голубые вигоневые штаны были наполнены огромными подвижными ягодицами. Розовые лифчики с четкими швами являли напоказ овощное великолепие форм. Тем более что некоторые из женщин предпочли обвязать лифчиками свои шальные головы.

Соня Тучинская: Довлатов — Последнее письмо Читайте далее