Журнал-газета истории, традиции, культуры
Еврейская библия — Танах — не столько провозглашает результаты поисков, сколько будит мысль. Великое свойство священных книг таково, что они гениально недоговаривают чего-то. Не навязывают какие-то жесткие выводы, а будят наше мышление, взывают к нашему разуму: «Думайте, ищите».
Особое значение ориентиры должны были иметь по берегам крупных озёр, вроде Онежского. Здесь они указывали не только на близость человеческого жилья, но и помогали избегать специфической опасности, связанной с условиями плавания.
ЕС, вместо того, чтобы обсуждать свои внутренние кровоточащие проблемы, вместо того, чтобы обсуждать проблемы истекающих кровью стран (Сирии, Ирака, Ливии, Йемена), где люди гибнут тысячами, вновь сосредоточили основное внимание на строительстве Израилем нескольких сот единиц жилья на оккупированных территориях.
В 1983 г. в музее Яд-ва-Шем было начато сооружение грандиозного и действительно очень достойного памятника «Уничтоженным еврейским общинам», в том числе и Киеву с его Бабьим Яром. Появилось место, которое гораздо более выразительно и монументально увековечивало память Бабьего Яра.
В институте ее избрали старостой группы, она добросовестно отмечала отсутствующих, была членом бюро комсомола, а когда заканчивала ВУЗ, ее пригласили на беседу и предложили поступить в Высшую школу КГБ… Несколько лет она училась в длинном сером здании, вытянувшемся на западе столицы вдоль проспекта.
К юбилею Юлии Систер Константин Кикоин, Леонид Юниверг Будущему исследователю вклада русской алии в новейшую историю Израиля записные и телефонные книжки Юлии Давидовны Систер послужат бесценным пособием.
Трон из сандалового дерева, покрытого позолотой стоял в центре зала на двухметровом мраморном постаменте. Кругом повсюду обитали драконы — на шести толстых столбах вокруг трона, на росписи потолка, на резной спинке трона. А рядом с троном по бокам стояли два бронзовых журавля…
Гельфанд считал, что математика подобна музыке и каждый учёный напоминает того или иного композитора. Себя он видел Моцартом, поясняя: «Мы любим Моцарта не за то или иное его произведение. Великим композитором его делают вся совокупность его работ и их абсолютное великолепие».
Я и не знал, что ему ответить.Только вспомнил, как в детстве он часто называл меня «пионером» и как, вообще не терпел всех, сбивающихся в стадо. Таким он и остался в моей памяти. Человеком, с которым всегда хочется выпить на посошок. Другом, которого всегда не хватает.
«Эх, Егор, Егор! Погубит тебя твой вещизм. Нельзя так к вещам привязываться. Если уж тянуться к чему-нибудь, то к культуре или хотя бы к науке! А то представь — вдруг у вас там наводнение или, еще лучше, землетрясение. Так и будешь со своими шкафами обниматься?»
Как жить, если все везде врут? Так и жить. Смотреть, слушать, пытаться составить картину для себя. Но писать статьи с выводами, основанными на тенденциозно подстроенных выводах других, занятие все же неправедное. А если уж хочется самому дать непредвзятую картину — пожалуйте лично на место событий.
В Академию взводного не примут. Для еврея — тем более. Без академического «поплавка» перспектив наверх продвинуться — никаких. (Так я думал тогда. Реально же, меня — и ротного не приняли. И комбата-меня не зачислили. И вообще — академию я лишь понюхал издали. В три захода, жидовская морда…)
Гнев и возмущение охватили жителей племени. Ах, эти мерзкие хитрые соседи! Живут припеваючи на своём острове, кормятся за их счёт… А они, бедные, должны терпеть гнёт жестокого Ика-Ика и ежегодно провожать к нему лучшую девушку племени, так ещё и Ула-Ула требует уже шестьдесят кокосов за одну баночку Кола-колы!
На возвышении появился странный человек, чрезвычайно худой и чрезвычайно высокий… Ну а дальше оратор начал говорить — и где-то минут через десять аудитория забыла, как он одет, как он выглядит, и даже забыла, как звучит его голос. Его просто слушали. И послушать его, право же, стоило.
Я сижу на границе с Канадой, пишу эти строки, даже слез почему-то уже нет. Только очень страшно. Страшно не за Сашу: для него, а мы много беседовали об этом, ад был, скорее всего, на земле, а дальше пусть земля ему будет пухом. Страшно за себя: как же теперь здесь без …
Идеи Бетара, идеи Жаботинского оказались востребованы и сегодня. Хотя, к сожалению, по сей день в Израиле личность и деятельность Жаботинского, а также его соратников оценивается неоднозначно и вызывает споры. Не это ли свидетельство силы и актуальности его идей.
Жить придется в общежитии, в отрыве от жены. Значит, в полном соответствии с понятием «сексуальное бытие определяет сознание». И что получится в итоге, когда на курсах учителей занимаются в основном молодые девушки-кибуцницы? У них вообще на подсознательном уровне: нет лекции, значит, наступил час сексуальной свободы.
Двенадцать месяцев «Мы с этим справимся» (»Wir schaffen das«) изменили Германию навсегда. Одни были помощниками беженцев, другие — агитаторами. И канцлер, переживающая небывалую потерю репутации.
«Пророчества» Нострадамуса имели огромный успех, он был приглашен ко двору Генриха II и Екатерины Медичи. Слава особенно утвердилась после того, как сбылось его предсказание гибели французского короля на поединке — Генрих II погиб в результате несчастного случая на турнире.
Если понимать в буквальном смысле, как перевести на английский: “Цыпленок жареный, цыпленок вареный, цыпленок тоже хочет жить!” Когда это и на русском не всем понятно. Очень возможно, что получится как в “Двенадцати стульях” Ильфа и Петрова: «Волны перекатывались через мол и падали вниз стремительным домкратом».
«Ее распевает извозчик, Погонщик поет вдохновенно… Но жуткая тишь на запятках: Лакей не поет никогда…» Тысячу раз права Новелла: свободная песня — не для лакеев, она творится свободным человеком для свободных людей. Прощай, Новелла. Светлая тебе память.