Журнал-газета истории, традиции, культуры
Разоблачая документальные подлоги, со временем историки устанавливали и авторов многих из них. Думается, что и к подлогам вполне приложим юридический принцип: «кому это выгодно?». И если мы поставим этот вопрос относительно «плехановского Завещания», дорожка к ответу, возможно, и определится.
Убийство царской семьи стало результатом яростной борьбы за власть, безотчетного страха, безнравственной демагогии и равнодушия к судьбе поверженных — всего того, что присуще любой социальной смуте.
«Ты нашей жизни в войну не знал, и не дай Бог знать. Вот покажу тебе старое письмо от тётки моей Маруси. Осенью 44 года написала». Я бережно развернул почти истлевший треугольник, заменявший в военные годы конверты. Стал читать фразы, намусоленные чернильным карандашом.
Меню, лист из школьной тетрадки, на котором подслюлявленным карандашом перечислялись имеющиеся блюда… Как-то раз это меню предложило посетителям «суп-пинзон». Совместными усилиями выяснили, что имелся в виду «суп-пейзан», т.е. суп по-крестьянски. Чтобы не обидеть тетю Маню ничего ей не сказали, исправили.
Кружку спирта в горло или укол в руку и пошел резать-спасать. Виртуоз! Тут в Вологде одна московская шишка чуть было дуба не дала. Больничные врачи по углам жмутся: боялись как бы эту шишку к богу не направить. Как быть? Давай Шурика! Привезли срочно. Он стакан спирту сходу в себя влил, …
Мемуары обещали быть интересными. На ту же коллективизацию у него был особый взгляд. Он отвергал и сталинистские методы, но далек был и от идеализации «крепкого мужика», которая в то время стала заполнять перестроечно-историческую литературу.
А потом был ГКЧП, отречение Горбачева, восхождение Ельцина. Перестройка совершила крутой поворот и повела страну в капитализм. Это было трагедией для Шатрова. Театры сняли его спектакли из своих репертуаров. Целыми днями сидел он у себя на даче в Переделкино, читал газеты, качал головой.
Миша заболел как-то внезапно, вдруг. Нежданно, негаданно. Заболел тяжело и для себя и, и, как оказалось, для того, кто находился рядом с ним, т.е. для Татьяны. Неделю Миша сидел дома, на улицу не выходил. Думали отлежится, пройдет. Но нет, становилось хуже. А потом Миша слег…
Ленин намеревался выступить против Сталина. 26 января 1924 г. Сталин выступил с речью, в которой клялся выполнить ленинские завещания. Все они относились ко времени революции и гражданской войны. О завещаниях позднего Ленина, связанных с периодом нэпа, сказано не было. В 1928–1929 гг. Сталин начал сворачивать НЭП.
Пьют они там, в леспромхозе. Только дороги подсохнут, поправятся — пойдут машины. А с чем? Глянь в кузова: нет, чтобы там какие продукты. В три ряда, один на другом, ящики с бутылками. Водку первым рейсом везут в леспрохозы. Да и какую водку-то! Коричневым сургучем бутылки запечатаны. Самая дешевая…
И тут произошло невероятное. Ас наш задрожал так, как-будто сквозь него пропустили ток: «Кто?! Такие, как вы, всякие хаймовичи-рабиновичи — перестроечники проклятые? Да я всех вас в бараний… Это вы бл… все это устроили, вы! Моя бы воля — я бы бомбардировщики поднял, разбомбил…»
Москва насупилась и помрачнела. Казалось даже ветви деревьев и листья на них опустились вниз. А может быть так казалось… Никто еще не знал, что страшная беда, обрушившаяся на нас, продлится почти долгих 4 года. Ребята моего года рождения не были призваны на войну. Она остановилась на нас…
«Пока до бога дойдешь, архангелы тебе все ребра переломают! Ты парень молодой, вижу неглупый. Чего ты там у себя написал, всего не читал, но текст твой — не без завихрений. Запомни: никогда не старайся быть правым в том, в чем неправы сильные мира сего». Я так и ахнул от неожиданной …
«Девушке-красавице (он посмотрел на мою сестричку) вон в том углу удобный топчан налажу, а парнишке — второй этаж сооружу. Палати от стены к стене протяну, ему там самая жизнь будет. А то еще наушники проведу, Левитана будет слушать…»
У моего отца были земляки, которыми он очень гордился. Сыновья бедного клезмера быстро делали карьеру. Один занял высокий пост на флоте, другой стал журналистом, а третий — историком. После войны Израиль Менделевич Разгон — уже доктор исторических наук, профессор МГУ, лауреат Сталинской премии…
Встретивший нас консьерж был неприветлив, даже хмур. Он повез меня на лифте на 4-й этаж, открыл одну из дверей в длинном коридоре. «Солодовка!» — подумал я, вспомнив огромный кирпичный дом, построенный еще в начале ХХ века купцом Солодовниковым для бедных на 2-й Мещанской улице в Москве.
Получив сообщение о том, что часть семьи Николая II находится под арестом в екатеринбургском «доме особого назначения», Свердлов особой телеграммой распорядился «содержать Николая самым строгим образом».
В домишках заброшенного нашего переулка не то что ванн не было, а водопровод вообще отсутствовал. Воду в ведрах таскали из уличных чугунных колонок. Посему банные дни были у нас вроде красных дней календаря. И вот 5 марта 1953 г. пошли мы с моим квартирным соседом Колькой в баню.
Редко теперь смотрю футбол по ТВ. И не потому, что стал футбол хуже. Во многих отношениях лучше, ярче, красивее. Вот выходят на поле огромных стадионов черные и белые звезды — сколько длинноволосых красавцев! Кумиры миллионов, да и сами миллионеры. Все умеют, все могут. А мне чудится наша Восточная трибуна…
Бабушкино новое пристанище представляло собой двухэтажный кирпичный дом, похожий на казарму. Жилая комната — на двоих. Бабушкиной соседкой оказалась старушка, совсем одинокая. Мирного сосуществования, и тем более дружбы с самого начала у них не получилось. Вспыхивали нередкие ссоры…
На других партах начали хихикать, потом смеяться. Он поднял голову и к ужасу своему увидел, что вместе с ребятами смеялась учительница Елена Павловна. И он заплакал…
