Журнал-газета истории, традиции, культуры
Вино можно и не сливать раз за разом с осадка. Промышленные фильтры умельцы приспосабливают и к домашним условиям, избегая тем самым лишних хлопот. Но тогда вино остановится в своём развитии, не достигнет совершенства — всего богатства цвета, аромата и вкуса. А разве не в этом цель нашего земного пути?
Волна республиканской революции 1860 года вынесла на самый верх Авраама Линкольна, юриста из Иллинойса, не имевшего ни малейшего опыта в ведении национальных дел. Он становился главой исполнительной власти всей страны, хотя в жизни своей не управлял никем, кроме собственной супруги, да и это-то делал с сомнительным успехом.
Руководству Московского Союза журналистов порядком досталось за этот вечер… за сомнительные мысли, прозвучавшие в ходе дискуссии. Сказано было, что обсуждаемый жанр есть не что иное как фольклор городской интеллигенции. Тем он и интересен, и ценен. Поскольку наша интеллигенция, если вдуматься, — это соль нации.
Он остановился на близком расстоянии. Метнул мне в лицо кулак, затем второй. Промазал, что естественно для каратиста, использующего кулаки в атаке против боксера. Потом, опять же целя в голову, нанес удар левой ногой, правой. Удары — круговые, при моей реакции неопасные. «Поднырнул» под ногу и — бей!
Игорь молчал, подперев голову руками, уставившись в одну точку. Потом налил стакан водки и, не отрываясь, выпил. Было тихо. Слышно было, как за стеной плачет малыш и кто-то кричит из окна уже в который раз, не меняя интонации, как на испорченной пластинке: «Клаус, иди домой, уже поздно».
Иудаизм — гордая религия, евреи — не рабы, они скорее младшие партнеры Бога. У них со Всевышним заключено соглашение, по которому каждая из сторон взяла на себя определенные обязательства. Все обряды полны достоинства. Иудаизму чужды аскетизм и самоуничижение. Он призывает радоваться на земле.
Наконец-то на свадьбе наступил самый торжественный, самый ответственный, самый восторженный момент — вручение подарков. Его все ожидали с любопытствои и нетерпением. Кто что подарит и сколько это будет стоить. Это переломный момент на свадьбе. От любовной романтики к конкретной жизни.
Каждый должен видеть перед собой эти колеблющиеся в равновесии весы, на одной чаше которых собраны все злые дела, совершённые людьми, а на другой — всв добрые. И в зависимости от своего одного-единственного поступка человек может склонить чашу либо в ту, либо в другую сторону.
Хрущев, отвечая на вопрос западного журналиста, сказал, что наш советский человек может подписаться на любую зарубежную газету или журнал. Тогда Парамонов, ссылаясь на заявление главы правительства, потребовал подписать его на «Нью-Йорк таймс». Ему, естественно, показали кукиш и попросили не валять дурака…
К сожалению, приходится констатировать, что в результате работы милиции подлинные преступники, скорее всего, остались на свободе. Но следует признать, что для большинства обывателей, и даже интеллектуалов, суд и следствие большого значения не имеют. Гораздо важнее то, что кого-то примерно наказали!
Израильские Голаны в опасности, не только потому что там падают «шальные» снаряды, не потому что Израиль отвечает огнём на каждую такую провокацию. А потому что в Сирии ведётся большая политическая игра, в которой замешаны крупные державы, особенно, США и Россия, между которыми идёт нешуточная конфронтация.
Чтобы выжить на реальном новом Ближнем Востоке, Израиль должен похоронить вместе с Пересом и его веру в то, что мир строится путём умиротворения врагов. В мире, в котором мы живем, есть место для мечтателей. Но мечты, оторванные от реальности, приводят не к миру, а к Алеппо.
Значительно разросшаяся писарня работала практически самостоятельно, как хорошо отлаженный организм, и впервые за долгое время у господин Завирайло-Охлобана появилось время почитать. Он вытащил наугад несколько рукописей, сваленных в тележку для продаж, и уселся в своем кабинете…
Он решил пройтись до центра и спокойно обдумать ситуацию. Ходьба всегда успокоительно действовала на него и часто в ходе прогулки он находил нужное решение возникшей проблемы. «Надо обратиться в Службу национальной безопасности» — решил он и зашагал в сторону дома с колоннами…
Поскольку тревожная суета вокруг национальных воззрений Марины Ивановны существует, всё же выскажу своё независимое мнение о «Вольном проезде»: да, в очерке и в самом деле есть высказывания против разгулявшихся в огне большевистского переворота и гражданской войны евреев. Хорошо ли, плохо поступила Цветаева?
Я знавал и знал множество людей, которым всё очень быстро становилось неинтересно, особенно всё рутинное. Их внутренний мир, подобно воздушному шарику, быстро сдувается. Обычно они винят в потере интереса внешний мир и совершенно не обращают внимания на свой собственный, сморщенный, сдувшийся и действительно неинтересный.
Большие начальники из Америки и Европы, не только о Пересе скорбели, но и об уходящем с ним Израиле — «единственной демократии Ближнего Востока», форпосте продвижения и защиты их культуры, последнем гетто Европы. О том Израиле, которым они, принимая как должное его верность, с легкостью готовы были пожертвовать.
Это был очень тихий и замкнутый больной, никогда не разговаривавший с другими пациентами. Его осанка выражала бесконечный покой, в ней проглядывала врождённая гордость. По целым дням он не удостаивал взглядом никого из людей. Он степенно прохаживался по саду, презрительно разглядывал цветы и деревья…
Если бы идеи могли говорить с людьми, они рассказали бы о том, что бок о бок с нашей реальностью существует невидимый мир бесчисленных идей, главная и единственная цель существования которых — дождаться, когда откроется дверь между двумя мирами, и пройти через неё, чтобы поселиться в голове у выбранного ими человека.
С ним было интересно. Не отрываясь от работы, он успевал поинтересоваться делами в школе, непринуждённо переходя с идиша на русский, а с него на польский, затем высказать свои соображения об устройстве мира, вспомнить своё детство, помурлыкать незатейливые мелодии, поручить дочерям проверить домашние задания…
Как-то по дороге встретили колонну джипов со знакомыми флагами. Инструктор объяснил, что один раз работал с израильтянами и это было тяжело… Я напомнил слова Голды Меир к американскому президенту о том, что конечно, управлять 300 миллионами американцев сложно, но еще сложнее убедить 6 миллионов президентов.